Страница 22 из 149
Я поняла, что не так с пришельцем – у этого человека было стеклянное лицо. Щеки как-то механически отъехали в разные стороны. Из них появилось синее свечение, которое медленно построило иллюзию. Сложно было разобрать кто перед нами – женщина или мужчина, но стоило «этому» заговорить, вывод оказался мрачным.
— Жители планеты Горис, — начала проекция, — жители обитаемых планет! Приветствуйте меня!
Я опустилась на колени перед Миром:
— Мы должны предупредить Беркута и всех правителей об опасности. Ты должен встать.
— Прости куколка, — прошептал собеседник, — кажется, на этом бой закончен…
— Мир, — я хотела возразить, но к нам приближалась свободная.
Императрица удивила меня за день много раз, однако этот жест не внушил доверия. Она шла без сопровождения, а в нескольких сотнях метров находился враг. Конечно, свободные всегда славились тем, что шли только вперед. Их учение приводило к одному – к Зиме. А Зима учил убивать.
— Приветствуйте меня! — кричала проекция, — Я ваш новый бог! Я ваше спасение и путь в небо! Там вы найдете покой и увидите, что ваши боги, семьи и дети – ложны! Есть только я! И я даю вам право умереть! Век материи закончен…
Белый воин недоговорил, императрица замахнулась и запустила в посланника топор. Пришелец качнулся, как-то неловко упал на песок и затих.
Пока Беркут доставала боевые ножи, я вернулась к Миру:
— Тебе нужно встать…
— Не выйдет, моя прелесть…
Кто-то протянул перед лицом нож. Я отвела взгляд от раннего собеседника и посмотрела перед собой.
— Убей его, — сказала свободная.
— Что?
— Он не должен попасть в плен.
— Мы можем…
— Мы не можем, Ая. У нас мало времени: если возьмем с собой, то он не выдержит путь – если оставим, из него сделают марионетку. Возьми нож и убей!
Аны закашлял кровью, а я встала на ноги:
— Нет.
Женщина не ответила.
— Давай, Ая, освободи меня. Не думай о том, что ты убиваешь – думай, что даешь дар, — прошептал Мир.
Когда-то давно у меня был подобный выбор, и я сделала одну из самых чудовищных вещей. В этот раз подобного не повторится. Боги посылают нам испытания, но иногда призывают нас. Мы должны слушать внимательно и правильно толковать посланные нам знаки. Тогда я не считала это испытанием, но одно знала точно, Зима мог даровать милость через лед, но его огонь всегда жаждал крови. И огонь этот поглощал меня.
Могла ли я сделать это после «того» поступка? Нет, не могла. Не в этот раз.
Пусть свершится, что должно. Сила Соломеи защитит нас, если Зима забыл о преданном слуге. А если богиня дома останется глухой к мольбам смертного, то тишина должна поглотить мирянина. Кто бы мог подумать, что белый цвет – цвет надежды, света, мировоздания станет для меня первым шагом к концу. Я всегда думала, придет время, то надену белые одежды в знак чистоты, а сейчас выходило – мой враг решил показать обратную сторону «добродетели». Не просто так «оно» выбрало именно этот цвет для кораблей своих солдат.
Я делала шаги вперед, рассмотрела белые доспехи, дальше мои глаза увидели их оружие, против которого не могли выстоять стрелы, ножи или топоры. Раньше оно было знакомо мне, но тогда имело иное значение. Можно сказать, не было материальным, а теперь…
Черное, вязкое, тягучее овладело телом – страх. Я раскрыла ладони и обратила их к небу, позволила силе пройти через тело, но она лишь коснулась кончиков пальцев – получился щит. Сжав пальцы в кулаки, я расширила его, теперь сила била вокруг нас – меня, Беркута и…
…а воины со стеклянными лицами пошли вперед. Быстрее и быстрее маршировали они, но когда настигли нас, то прошли мимо. Будто мы стали для них недосягаемы. Часть остановилась возле щита. Солдаты упали на одно калено, резким движением сняли с петель «арбалеты» нового поколения и открыли «огонь» по мирным. Именно это оружие, выпускало лучи-стрелы черного цвета, которое пробивало даже стены арены.
Вокруг начался хаос.
Горцы, прятавшиеся у домов, побежали в стороны, но уходить было некуда. Белые окружили их плотным кольцом, то есть зашли с тыла. Не жалели никого. И именно это разбивало мое сердце. Под их «пулями» погибали не только защитники Горис – невинные оставались на белоснежной кладке улиц – женщины, дети, старики. А тяжелая обувь завоевателей наступала на их истерзанные тела, когда солдаты шли дальше.
На плечо легли пальцы Беркута:
— Ая, пора.
— Не могу…
— Пока есть возможность нужно уйти с Горис.
— Не могу смотреть на это…