Страница 49 из 67
После беседы с родителями я обернулась и, всё ещё смотря в экран телефона, сделала шаг вперёд. Намеревалась вернуться в гостиную, а вместо этого налетела на Марка и уперлась лбом ему в грудь. Он неожиданно вышел из-за угла, а я на эмоциях была слишком невнимательна. Я сделала шаг в сторону, чтобы его пропустить, а он следом за мной, наши мысли, видимо, совпадали, так как повторялось это действие несколько раз. Оба изо всех сил пытались избегать прикосновений. Несмотря ни на что, я пыталась вести себя естественно, не хотела показывать то, что вчерашнее меня чем-то зацепило.
– Рад, что ты снова начинаешь жить, – тихонько сказал Марк, подразумевая разговор с родителями.
– Я тоже… Марина согласилась прийти завтра на праздник, – перевела я тему разговора.
Марк либо понял, что я не хочу говорить сейчас о своей личной жизни, либо сам не желал обсуждать эту тему.
– Малика хотела побыть одна, но передумала. Плюс один брать с собой отказалась.
– Хорошо.
– Как там Варя?
– Всё в порядке… Марина смогла узнать, почему она согласилась на усыновление. Ветлицкая - это школьный психолог, её шантажировала. Сказала, что меня отправят гнить в тюрьму, если она не согласится жить в этой семье и не будет там хорошо себя вести.
– Ну вот и первые кирпичики в нашем деле. Мы сможем использовать это против них. Чую, здесь вообще что-то неладное происходит.
– Это мы выясним после того, как поговорим с Витковским… Кстати, от Малики не было новостей по этому поводу?
– Нет, она ничего не говорила.
Я направилась на кухню, Марк пошел следом за мной. Стоило прекратить беседу, как неловкая пауза не заставила себя ждать. Я поневоле вспомнила вчерашнее. Отогнать эти мысли было сложно, но возможно. Мы просто молча сидели, смотрели по сторонам и пили кофе. Марта Францевна и Фёдор Борисович уехали за покупками, оставив нас наедине. В своих мыслях я сметала всё со стола и срывала с Марка одежду, снаружи же не показывала никаких эмоций. Одно я знала точно - наши отношения не должны выйти за рамки дружбы. Я не должна позволить иллюзиям разрушить наши жизни.
Аккуратно из-под опущенных ресниц я бросала на Марка взгляды. Так хотелось знать, о чём думает сейчас этот мужчина. Он с серьёзным видом десять минут не сводил взгляда с окна. Зазвонил телефон, и мы одновременно кинулись каждый к своему.
– Это мой, – сказал Марк.
– У меня такая же мелодия стоит, правда, не помню, где её слышала раньше, но запала она мне в душу бесповоротно.
– Серьёзно?.. Прости, но мне надо ответить, важный звонок.
Он встал и направился в другую комнату. До меня донеслось только: «Здравствуй, Клара».
Так хотелось подслушать этот разговор, но я держала себя в руках. Не хватало ещё, чтобы я по углам шпионила. Спустя несколько минут он вернулся.
– Мне нужно уехать. Клара решила сделать мне сюрприз и прилетела сюда. Видимо, поход на праздник отменяется.
– Почему отменяется? Вы можете прийти сюда вместе, я приглашу нескольких коллег, они давно жалуются из-за моего отсутствия на кооперативах.
– Ты уверена в своём решении?
– С радостью познакомлюсь с той, кто похитил твоё сердце.
Марк лишь натянуто улыбнулся, забрал свои вещи и уехал. А я почувствовала себя после этого так одиноко… Понять свои чувства до конца мне казалось невозможным. Тугой ком боли нарастал в груди как снежный ком. Не думала, что душа может болеть и от одиночества. Я подошла к раковине, чтобы поставить посуду, аппетит пропал окончательно. Внезапно такая злость пробрала, я схватила чашку и бросила в стену. В голове вертелся один вопрос: «Почему как только я вновь чувствую себя счастливой, это оборачивается трагедией?». От собственного бессилия я тихонько сползла по стенке и разрыдалась, обняв ноги и положив голову на колени. Не знаю, сколько я так просидела, но вернули меня в чувство Фёдор Борисович и Марта Францевна.
– Эм… А что здесь произошло? – спросила Марта Францевна, глядя на пятно на стене и осколки вокруг.
– Я всё сейчас уберу, – ответила я и попыталась встать, но ноги затекли. Ощущения были не из приятных, даже на грани боли.
– Осторожно, милая, не наступи на осколки, – помогая встать и усаживая за стол, произнёс Федор Борисович.
Марта Францевна поставила пакеты, собрала крупные осколки вручную, а мелкие смела веником и ещё пропылесосила на всякий случай. Оттерев пятно и вымыв пол, села и начала меня допрашивать:
– Так, давай рассказывай, что произошло?
– Органы опеки отказали мне, я не смогу взять Варю на выходные.
– Ирина Алексеевна, – с упрёком произнесла Марта Францевна, – если будешь так себя вести при каждой неудаче, мы не только останемся без посуды, но и ты эмоционально выдохнешься. С каких пор ты опускаешь руки при малейшей неурядице?
– Это была единоразовая акция протеста.
– Отлично, не потерплю никакой хандры по пустякам! Сейчас будем обсуждать меню, подготавливать продукты и решать, что нужно докупать.
– Девчонки, а может, давайте шашлычка пожарим? – с таким умоляющим видом просил Фёдор Борисович, что отказать было невозможно.
– Что бы я без вас делала? – спросила я у них.
– А я всегда говорила, что незаменимых людей не бывает, кроме нас, естественно.
Я рассмеялась и осознала, что вокруг меня столько замечательных людей, которые меня спасают, словно утопающего, из недр уныния. Твёрдо пообещала себе больше не впадать в такие состояния. Переживать из-за мужчины, который изначально мне не принадлежал, глупо, а по поводу Вари ещё рано унывать. Если Марк пообещал разобраться, то он разберётся. К сожалению, до меня только сейчас дошло, что меня всегда окружали люди, готовые поддержать, только со временем их стало больше. Вечером я позвонила Марине, она находилась в пансионате и дала трубку Варе. Голос малышки подействовал чудодейственно, вернулась вера в себя и в свои силы. Варя пожелала мне спокойной ночи, и она на удивление действительно оказалась спокойной. Снилось что-то приятное, но что именно я не могла вспомнить. Как бы там ни было, а утром я встала полная сил и энергии.