Страница 42 из 67
– Вы кто? – спросила она у меня, взмахнув своими наращёнными ресницами и всем видом выражая презрение ко всему и вся.
Я вспомнила, какой расстроенной была Варя, и решила показать этой психологине, кто тут доминантная самка. Правильно, я давно уже не та робкая девушка, нужно быть уверенней. Просто она напомнила мне чем-то Нику, и я словно вновь вернулась в то время, поддавшись эмоциям. Вытолкав из головы плохие мысли, я повторяла поговорку, как мантру: «С волками жить - по-волчьи выть». Внезапно поняла, что скандалить всегда успею, лучше в этом деле будет зайти издалека.
– Я Аверьянова Ирина Алексеевна. Вот решилась на усыновление.
– Замечательно… И вы что, решили удочерить меня? Ближе к делу, у меня вообще-то много работы!
– Ну, кто знает детей лучше, чем психолог.
Я специально положила свою сумку на стол, она наверняка разбирается в брендах. Я, конечно, не фанат и не гоняюсь за именами на этикетках, но хорошие и практичные вещи люблю. В голову пришла идея, решила притвориться глуповатой, пусть почувствует себя свободней и расслабится.
– Помогите мне, и я не останусь в долгу, – начала я свой спектакль, давая этим ей понять, что хорошо могу отблагодарить. К счастью, Луи Виттон не подвёл, да и шуба ей моя приглянулась. В глазах у этой Ветлицкой запрыгали номиналы купюр, как картинки в игровом автомате.
– Конечно. Мы всегда идём навстречу тем, кто хочет подарить любовь и заботу нашим деткам.
– Мне вот приглянулась одна девчушка. Маленькая такая, красивая очень, с огромными глазами, на мужа моего похожа, такую на любое мероприятие не стыдно будет взять. Ну, вы меня понимаете…
– Конечно.
– Как же её там звали… Вера, Лера, ах да – Варя Милаева…
– Варя? Да, есть такая, но я бы не рекомендовала её. Понимаете, я её направляю на обследование психиатра.
Я внутри пылала, но виду старалась не подать, ещё было не время.
– Почему?
– Ну, понимаете… У девочки зрительные галлюцинации. Да и вообще она проблемный ребёнок…
– Какие ещё зрительные галлюцинации?
– Я подозреваю у неё детскую шизофрению.
– На каком основании?
– Резкие перемены в настроении, она может ночами не спать, видит какие-то нити, соединяющие людей, даже сбежала в мороз за этой нитью…
Я стала серьёзной, дружелюбие сошло на нет.
– У вас есть специализация врача? Вы в курсе, что вы не вправе самовольно проводить никакие тесты? Психология не точная наука! На каком основании вы ребёнку ставите диагноз и позволяете себе говорить, что он ненормальный?
– Я его не ставила, я порекомендовала посещение психиатра. Моя работа предупреждать развитие болезни.
– В школе у нас тоже была такая псевдопсихолог, она родителям выдала, что ребёнок не уважает животных и бабушку, так как не нарисовал их на картинке. Оказалось, ребёнок просто не смог нарисовать красиво платок у бабушки на голове, а любимую собаку не додумался нарисовать, так как психолог просила нарисовать членов семьи, а собака это питомец. Затем слишком активному мальчику поставила диагноз, прямо как вы, и он, не дожидаясь подтверждения, начитался литературы об этой болезни и выпрыгнул из окна высотки, чтобы родители с ним не мучились. Папа мальчика пришел и застрелил этого психолога. Так вот, чтобы не повторилось подобное, я рекомендовала бы сменить профессию. Жаль, у нас в стране нет обязательного лицензирования психологов, я бы с радостью вас лишила лицензии. Весь наш разговор записан, и я всё же настаиваю на смене профессии, иначе просто разговором вы не обойдётесь.
Девушка по ту сторону стола вжалась в стул и испуганно таращилась на меня своими и без того огромными глазищами. Затем вскочила и начала противодействовать:
– Вы кто такая? Предъявите ваш пропуск!
– Я та самая нить Вари, о которой она говорила. А пропуск вот!
– Эта не ваш пропуск!.. Стоп… Так это ты та женщина, приютившая девчонку. Ты даже не представляешь, в лице кого нажила себе врага. Видишь ли… Согласие ребёнка на усыновление, по сути, нужно до достижения им десятилетнего возраста. Варваре шли на уступки, а теперь у нас есть и её согласие, через три недели она станет Кузовкиной Ольгой Степановной. Документы на усыновление подготавливались давно, задолго до побега Вари. Родители приедут забирать её после праздников.
– Я не понимаю…
– Приёмные родители хотят изменить ей имя, а их фамилия и отчество у неё будет и так. Она попала к нам крошкой, имя ей придумала одна акушерка. В честь накануне погибшего в аварии ребёнка. Говорила ещё глупость: «Ребёнок возьмёт судьбу той малышки, а она должна была стать счастливой».
Я вспомнила, как одна медсестра спрашивала меня, как я бы хотела назвать дочь, будь она жива. Момент был явно не тот, я и ляпнула первое попавшее в голову имя. Совершенно стёрся из памяти этот инцидент… Неужели Варя родилась в той же больнице? Мы были так близко друг от друга… Видимо, была сама судьба нам встретиться.
– Усыновлению не бывать! Я наверняка в глазах органов опеки буду предпочтительней.
– Сомневаюсь. Они богаты, полная семья. А у вас что? Варя говорила, что у вас даже мужа нет.
– Я умею добиваться своего!
– Я психолог, к моему мнению прислушаются. Я докажу, что вам нельзя доверить ребёнка. Тем более этот ребёнок фактически имеет семью.
Мой телефон не вовремя зазвонил и прервал наш разговор. На экране высветилось имя Марка, поэтому я молча вышла из кабинета поговорить с ним.
– Марк, скажи, что у тебя хорошие новости.
– Увы. Сегодня ты не сможешь забрать Варю, разве что договоришься с директором. Я завтра попробую всё уладить.