Разве это не чудо?

Варя…

Прошла неделя после стычки с Витковским. Сегодня утром он позвонил Марине и предложил встретиться. Марина шла на эту встречу с бешено колотящимся сердцем. Сейчас должна была решиться судьба её подопечной. Даже подъехав к нужному ресторану, она долго не хотела выходить с машины. Собравшись с мыслями, наконец из неё вышла. Осень застигла город врасплох своими внезапными ветрами и резким похолоданием. Марина поёжилась от холода и быстро забежала внутрь. К ней подошел администратор и вежливо заговорил:

– Рады приветствовать вас в Клайн-Марк, к сожалению, свободных столиков у нас нет.

– Меня ожидают.

– Прекрасно, на кого зарезервирован столик?

– Витковский Вадим Борисович.

– Я сообщу о вашем прибытии, вы пока можете раздеться и привести себя в порядок.

– Как грубо!

– О, простите, я не в том смысле, обычно дамы перед встречей предпочитают поправить макияж, осмотреть себя в зеркале.

– Спасибо, не нуждаюсь! У нас сугубо деловая встреча.

Марину провели к столику и отодвинули стул, подали меню и винную карту.

– И где же этот ваш друг?

– Просил извиниться, у него на объекте сложилась внештатная ситуация, понадобилось срочно выдвинуться на место происшествия.

– Вадим Борисович, не играйте со мной.

Марина встала, чтобы уйти, но собеседник перехватил её за руку.

– Он придёт, только немного задержится… Вы слишком импульсивны.

Марина села на место.

– Хорошо, я подожду.

– Обед за наш счет, заказывайте, что хотите.

– Не нуждаюсь.

– О, прошу, у меня с утра и крошки во рту не было, а я не могу есть один вот так, перед дамой.

– Хорошо, я закажу гарнир и салат.

Марина открыла меню и ужаснулась при виде цен. Назвать себя бедной она не могла, но обычное пюре здесь стоило, как её сапоги.

– Господи, они эту картошку что, золотыми лопатами копали, а потом шеф-повар её пешком самолично из Франции нёс? Что, наша русская картошка больше не в моде?

Напротив неё раздался смех.

– Это пафосное заведение, я его не очень люблю, а вот Андрей местный завсегдатай. К тому же здесь отменный лосось.

– Не сомневаюсь, судя по цене, его выловил и разделал как минимум король Швеции.

– Обед за наш счет, давайте закажем побольше, чтобы наказать этого непунктуального негодяя.

Внутри Марины разыгрался бунтарь.

– Ну, лосося мы просто обязаны попробовать.

Спустя полчаса к ним подошел тот, кого они ждали. Он заказал грушевый пирог и присоединился к трапезе. Когда заказ принесли и новоприбывший друг Витковского взял приборы, Марина не смогла сдержаться.

– Кхм… Вы для десерта взяли вилку для рыбы и нож для закусок.

– Простите, если смутил вас этим поступком. Я не всегда был богат, ранее работал простым плотником, но по-прежнему бунтую от всех этих правил и столового этикета. Мы в студенчестве на несколько человек сосиску и тарелку макарон делили. Машинально сегодня это сделал... Мне безумно приятно иногда прийти и поиздеваться над местными занозами, которые раньше смотрели на меня как на ничтожество. Теперь я среди элиты, но по-прежнему делаю, что хочу.

Люблю наблюдать за людьми, просто непередаваемые выражения лиц.

– Простите, с моей стороны было некорректно указывать на это. Издержки профессии… Просто мне показалось, что любитель подобных заведений не станет умышленно пренебрегать правилами.

– Вы видели эти цены? Да за такие деньги я могу делать здесь, что хочу.

– И то верно. 

– Вадим говорил, что вы хотели у меня кое-что узнать.

– Да. Это касается вашей дочери…

Услышав подобный вопрос, мужчина практически подавился едой.

– Я так понимаю, вы не о моей законной дочери?

– Именно! Я о той, которую вы бросили на произвол судьбы.

– Минуточку, я её не бросал! Я отправил её в лучшее из заведений. Ваши выпускники могут рассчитывать на поступление в лучшие вузы мира. Их подготовка безупречна. Насколько мне известно, Варя ни в чем не нуждается.

– У нас таких счастливцев полный пансионат. Вы думаете, детям важно образование?

– Это гарант их беззаботного будущего, об этом говорит статистика.

– У вас замечательная дочь, вы многое упускаете.

– У меня ещё трое замечательных детей, и я не хочу терять их из-за одной ошибки.

– Насколько мне известно, вы троих детей отправили учиться за границу. Что же не в наш пансионат?

– Вы правы, мои дети основную часть времени проводят за границей вместе с матерью, но и за судьбой Вари я тоже слежу.

– Вы негодяй.

– Я не уверен, что Варя вообще моя дочь!

– Это как? Сейчас на дворе двадцать первый век, можно это легко выяснить.

– Я боюсь узнать правду… Если она не моя дочь, продолжу ли я её поддерживать? Если моя и этому будет подтверждение, это может разрушить мою жизнь.

– Вы просто трус, не желающий отвечать за свои поступки!

– Я взял ответственность и этого достаточно, я не обязан дарить этому ребёнку свою любовь.

– Повезло Варе, что она никогда не узнает о существовании такого отца! Вы её не достойны! Я бы ушла, но пока не докопаюсь до истины, не могу себе этого позволить.

– Вы можете меня презирать… Я был молод, совершил непростительное... В те дни всё так навалилось… На работе проблемы, дома ворчливая жена, беспокойный новорожденный сын, и тут такая свежая, притягательная, доступная, сексуальная Лана. Она меня окружала заботой, поддерживала в трудную минуту, помогала абсолютно во всем, устоять перед её красотой и обаянием было очень сложно. Однажды мы задержались на работе… Лана принесла вино, мы болтали, выпивали, затем ещё выпивали, пока она случайно не пролила мне на штаны содержимое бокала. Лана кинулась затирать пятно, её блузка с глубоким декольте сыграла злую шутку, открывшийся вид вызвал естественную мужскую реакцию. От Ланы это не укрылось, как оказалось, она тоже подавляла влечение ко мне и, воспользовавшись моментом, набросилась на меня с поцелуями. Всё так быстро завертелось, страсть нас накрыла с головой, одежда в клочья, со стола всё полетело. Только спустя полчаса после её ухода я понял, что натворил. Я был уверен, что завтра же закончу эту связь, смогу всё уладить… Лана, придя в офис и закрыв дверь кабинета, поцеловала меня, не давая сказать и слова, опустилась вниз и ну это… Ублажила меня по-особенному. С тех пор она неоднократно утешала меня, под столом и на столе, я просто не мог ей сказать, что между нами всё кончено.