Страница 19 из 50
Артур
К альфе подбегают его помощники, один подбирает девушку и вопросительно смотрит на главаря, не зная, что с ней делать.
Ник помогает Артуру подняться. Перекошенное злостью лицо альфы все в крови и ранах, он зажимает рукой плече.
- Сука. – голос его хриплый от пережитого потрясения. – В подвал ее, на цепь и ошейник одеть.
Сплюнув сгусток крови он развернулся и не ровной походкой пошел в дом.
Только, что на глазах всей стаи эта маленькая волчица чуть не убила альфу. Если бы он был сильнее ее, то приказал бы ей остановиться. А он и пытался это сделать, только вот не на ту напал. Теперь каждый может усомнится в его способностях быть главой стаи. Непозволительно.
Девчонку хотелось убить, причем прилюдно казнить. Но это говорит злость, а не здравый рассудок. Его волк тоже не одобрял такую идею. Она ему еще нужна. Вот родит сына и можно будет подстроить несчастный случай. А пока, придется как то выкручиваться.
Надо наказать, ослабить её. Главное не переборщить и не убить волчицу в ней.
Оборот поможет залечить ему раны. Выйдя через кухню к лесу он дал волю своему волку. Изменения сопровождала адская боль исцеления. И вот уже большой серый волк бежит по лесу пытаясь немного охладить пыл.
-Ты долго еще будешь жалеть о своем нападении, я об этом позабочусь. Каждый твой день я превращу в ад!
Но эти мысли никто не слышал, только рычание волка.
Через несколько часов, Артур вернулся к дому и превратился в человека. На пороге его встретил Ник. Как только он увидел альфу, слова которые хотел сказать так и застряли в его глотке, а лицо побледнело. Странная реакция беты, заставила напрячься.
Оттолкнув с траектории движения Ника, стремительно влетел в первую комнату и застыл у зеркала. Правая сторона лица была обезображена не затянувшимися шрамами от когтей волчицы. Только раны нанесенные альфой не заживают окончательно оставляя шрамы, даже после оборота.
До Ника донесся страшный грохот и звук бьющегося стекла. Громкий рык и приказ альфы:
- Готовьте столб на площади, я решил, как ее наказать, и сделаю это сам. Завтра утром собрать всю стаю.
Кесси.
С пробуждением, на меня навалился просто шквал отвратительных ощущений. Болит каждая клетка моего тела, во рту пересохло, нос раздражает запах сырости и плесени, да и лежу я далеко не на пуховом одеяле. Мозг первые минуты просто пытался снова взять контроль над телом. Не с первой попытки мне удалось разлепить глаза. Темнота.
Превозмогая слабость пытаюсь хотя бы сесть, но смогла только немного пошевелить руками. Раздался звон металла. В голове туман, такой густой что кажется его можно разрезать ножом. Мысли путаются. Спросил бы кто как меня зовут, я бы не смогла ответить сразу.
Еще одна попытка сесть была более удачной, и вот я уже ощупываю свои руки на запястьях которых, неприятно холодят кожу кандалы. Подняла руку и ощупала шею скованную железным обручем. Ошейник!
Пытаясь вспомнить хоть что то я только усилила головную боль. Ну хоть не зря.
Картины моей жизни бурной рекой нахлынули пытаясь поглотить. Последнее что я помню, это вкус крови и жажда мести за сестру, потом темнота. Не убили, но это скорее всего пока.
Глаза привыкли к темноте и я смогла разглядеть место своего заключения. Небольшая камера с каменными стенами, полом и потолком. Единственный выход, это дверь из железных прутьев. За дверью коридор, который уходил поворотом вправо и оттуда распространялся тусклый свет, благодаря которому я хоть что то вижу.
Тело немного подрагивало от холода, что странно для оборотня. Попыталась позвать свою волчицу, а в ответ … тишина.
-Нет! – вместо крика тихое карканье, горло саднило.
Неужели я потеряла волчицу. Раз за разом я пыталась позвать ее, то ласково то с угрозами, но не одна попытка не увенчалась успехом. Слезы градом катились по щекам. У меня началась истерика.
Я пыталась снять ошейник, но только поцарапала шею, кожу саднило. Цепи звенели и этот звук разносился по сторонам усиленный эхом. Попытки снять кандалы или вырвать цепи не увенчались успехом. Я была слаба как котенок. Слаба и одинока. Выбившись из сил я просто опустилась на пол и свернувшись калачиком, закрыла глаза. По щеке стекла последняя слеза. Пустота внутри меня, в душе в голове. Больше нет ничего.