Страница 12 из 23
Ксения, почему-то, глядя на них, с грустью подумала: «Повезло девчонке, а может и хлопцу, они нашли свою любовь. Может и мне когда-нибудь повезёт», и совершенно бездумно, искоса, окинула взглядом фигуру Андрея - великолепный экземпляр, настоящий Мачо, решила она. И вдруг увидела перед глазами вместо Андрея его брата. А, Юрий… так же великолепен, подумала она, мысленно сравнив двух братьев.
Стоп! Стоп, девочка, одёрнула она своё видение, причём здесь Юрий? И заметила - Андрей с каким-то странным любопытством смотрит на неё.
Смутившись, она отвернулась, и стала смотреть на Днепр, а, он, величаво неся свои воды, ей на короткое время показалось, вздохнул, или это она вздохнула?
Андрей тоже повернулся к реке, и с каким-то восторженно-мечтательным выражением в глазах, стал смотреть на текущую мимо них воду.
Ксения присела на скамью, а её «сопровождающий» продолжая стоять, тихо заговорил:
- Ксения, знаете, я бесконечно долго могу любоваться Днепром. Он, словно живой организм, и всегда… разный: днём - он величаво и спокойно несёт свои воды мимо нас; в лунную ночь - его водную гладь украшает, золотая лунная дорожка. Она словно мост соединяет оба берега Днепра.
И светящиеся в антрацитового цвета небе мириады звёзд, отражаются в его глубине.
А в бурю он… грозен! Я думаю, это не из-за ветра начинают вздыматься волны и бросаться белой пеной, а наоборот - разгневавшись на людские грехи, он грозно начинает рычать и тяжело дышать, и волны, словно плечи исполинов, вздымаются до небес. А вдыхая и выдыхая грудью воздух, он создаёт ветер, и он, злобствуя, начинает трепать паруса лодок и раскачивать пароходы.
- Вы поэт, Андрей - завороженная нарисованной им картиной, произнесла Ксения.
Андрей, услышав её слова, повернул голову в сторону девушки, и, немного подумав, сказал:
- Ну, что вы, какой я поэт, я прагматик.
- Не скажите, не скажите, - возразила Ксения.
Андрей вновь повернулся к Днепру, и продолжил говорить то ли себе, то ли Ксении: «Днепр, это «живая» матрица. Каждая его молекула, проплывая мимо городов и сёл, мимо животных и людей, записывает всё увиденное и услышанное, и помнит вечно. Даже, если вода превращается в пар, и молекулы поднимаются высоко-высоко в небо, всё равно они сохраняют эти записи».
Сказав это, Андрей вздохнул, и, после небольшой паузы продолжил: «Если люди когда-нибудь, наверное, в далёком будущем, сумеют расшифровать эти записи, раскрыть тайну жидкой матрицы, они узнают историю МИРА с начала его образования до «своего времени». И знаете, Ксения, я завидую людям будущего, ведь они смогут увидеть нас с вами».
- Не знаю, насколько вы правы, но я тоже хотела бы узнать своё будущее.
И мечтательно полуприкрыв глаза, словно в ожидании совершения чуда, закончила со вздохом: «Что меня ожидает в будущем?»
- Вас, Ксения, ожидает большая любовь, - Андрей склонился к её лицу, - Вы верите мне?
- Возможно. Но пока что-то она запаздывает.
И тихий, словно полночный шелест ветерка, вновь вырвался вздох из груди девушки.
- Ксения, мы ещё немного посидим? - мягко спросил Андрей. Полюбуемся вечерним закатом над рекой?
- Конечно, посидим, - согласилась она. Вечер прекрасный.
Потом они немного погуляли по набережной - дошли до «Поплавка», и Андрей предложил зайти в «ресторан на воде», поужинать. Но она сразу же отказалась, почему-то заторопилась куда-то, забеспокоилась.
Он не стал настаивать, и на такси отвёз домой.
И опять она не пригласила его на «чашечку кофе». И опять он не стал уговаривать её, а сказав «До завтра», уехал.
Какой порядочный, воспитанный парубок, подумала она, и спохватилась - а, книга? Он уехал, забыв отдать книгу! Вот дурёха, обозвала она себя, шла за книжкой, и опять осталась без неё! Теперь поздно что-либо менять - Андрей уехал, и книга вместе с ним. О Господи, когда же я поумнею, не буду такой забывчивой растяпой, прошептала она, где я буду теперь искать их. Под «ИХ» она подразумевала Андрея и Юрия, ведь у меня даже номера телефона этих ребят нет.
И она, подперев голову рукой, загрустила. Почему-то ей вспомнился её первый, и так неудачно начавшийся рабочий день. Не полученная сегодня книга, и погибшие отец с матерью. И совсем ей стало тоскливо, когда она вспомнила бабушку.
От этих грустных воспоминаний, слёзы, постепенно накапливавшиеся в глазах, вдруг полились ручьём, и Ксения зарыдала. Наплакавшись вволю, она сходила в ванную комнату, и сполоснула лицо прохладной водой. Стало немного легче: говорят же - девичьи слёзы, что летний дождик.
Глава пятая
Она вошла в отдел на пятнадцать минут раньше девяти, и сразу же пошла к своему столу. Проходя мимо уже обложенной какими-то документами Юлии Сергеевны, Ксения услышала, как «вредина» проворчала ей вслед, словно бросила ей в спину камень: «Конечно, с такой поддержкой руководства можно и попозже приходить».