Страница 87 из 231
«Сага о королях»
Гуннар Светлый.
Глава 15.
Провидица.
Пыль щекотала ноздри.
Дометриан зажмурился, сдерживаясь, но всё же чихнул и перевёл слезящиеся глаза на грохочущее серое месиво впереди.
- Archas, прошу прощения, но вы, кажется, выбрали не совсем удачное место для нашей встречи.
Царь чихнул снова, на этот раз в себя.
- Тамариса, - произнёс он, - я лишь хотел... хотел...
- Боги милостивые, - магичка поднялась с плетённой скамьи навстречу Дометриану, схватив по дороге за руку служанку: - Что стоишь, принеси воды царю!
Девушка исчезла в палатке с немыслимой скоростью. Тамариса подошла к царю и положила руку ему на предплечье, уводя подальше от пыльного треска молотков и пил.
- Присядьте, - скомандовала она и, когда царь сел, приняла из рук также молниеносно вернувшейся служанки кубок с водой. - Попейте.
Дометриан отмахнулся от неё, но кубок взял. Тамариса со вздохом опустилась на скамью рядом и устремила взор на стройку. Ни близость сверкавших голубыми топазами волн, ни морской ветер, ни перьевые опахала, которыми усиленно работали слуги, не могли избавить от пыли, летевшей в сторону их палатки.
- Вы хотели мне показать, что держите своё слово и строите школу, - докончила мысль царя магичка, наблюдая за тем, как несколько десятков рабочих распиливают длинные молочно-белые стволы деревьев и укладывают камни, возводя стены.
- Весь день, под палящим солнцем, - прохрипел царь и осушил кубок до дна. - Несколько месяцев — и вы войдёте в ваш новый дом.
- Я вам верю, - Тамариса щёлкнула пальцами, приказывая принести ещё воды, - но не обязательно было притаскивать нас сюда, как будто своим присутствием мы сможем ускорить постройку.
- Это, кстати, заставляет их работать быстрее. Под взором могучего царя Китривирии, - усмехнулся Дометриан. - Однако у меня были и другие причины «притаскивать» вас. Мне было просто необходимо выбраться из Дворца. Я давно не бывал в городе, тем более возле моря.
Тамариса понимающе улыбнулась, уставившись на плескавшуюся бирюзу за краем набережной. На неё было непривычно смотреть, поскольку она распустила наконец свою высокую и невообразимо неряшливую причёску, напоминавшую не то солому, не то воронье гнездо, и теперь её пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам мягким шёлком, оттеняя бронзу безупречной чистой кожи. Ни молода, ни стара и так красива — Дометриан заметил это только сейчас и хотел ей об этом сказать, да потерял мысль, когда служанка подала ему ещё один кубок.
- Можно было устроиться на том конце, - сказала магичка, кивая головой в сторону. - Море было бы видно не хуже. И стройку. К тому же эта пыль...
Дометриан проглотил содержимое кубка чуть ли не одним глотком и облизнул губы, с неудовольствием отмечая, что несколько капель пролилось на его тогу.
- Тамариса.
- Да, Archas?
- Та девушка, что ты послала забрать безделушки, которые ты забыла...
- Кинтия? - изогнула бровь женщина, проигнорировав то, что царь назвал безделушкой вещь, обошедшуюся ей в сумму, на которую можно было бы сытно кормить себя полгода.
- Да. Давно она у тебя?
- О, нет. Приехала из Саракты. Не вынесла травли.
- Травли?
Тамариса вздохнула и повела плечами.
- Долгая история. Над этой девушкой издевались с самого детства. За её способности.
- Какие?
- Она провидица, причём очень и очень особенная, - ответила магичка. - Её дар исходит... не из земли, не из природы, не из того, что нас окружает, а... Она черпает силы из неизвестного мне источника.
- Она только пророчит?
Тамариса вежливо хмыкнула.
- Вы путаете, Archas. Она не видит сны и видения, наполненные смутными предсказаниями и символами. Она зрит будущее, - пояснила она. - Единственный недостаток состоит в том, что она это не контролирует. В какой-то момент на неё обрушивается этот поток и не прекращается по нескольку минут. А иногда и часов. Насчёт других способностей... У неё есть предрасположенность к магии, но я пока толком и не занималась ею. Ещё она сведуща в мантике. Разложит перед тобой хоть кишки дохлой крысы, хоть морскую гальку и увидит всю твою судьбу.
Дометриан как прикованный смотрел на движения пил на стройке вдали.
- Ты говорила, над ней издевались.