Страница 215 из 231
«Куда же? Куда?!»
- Лог...
Чья-то ладонь зажала её рот, а другая рука обхватила поперёк груди. Испуганный визг потонул ещё на стадии своего зарождения. Её потащили назад, до боли в костях прижимая к себе, и наконец она столкнулась спиной со стеной. Ладонь убралась с её лица, и Лета почувствовала запах морской соли. Помутневшим взором она увидела, как Конор прижал палец к губам, одними глазами умоляя её слиться с тишиной шахты.
- Конор... - протянулся по туннелю знакомый шелестевший, как страницы старой книги, голос. - Конор...
«Стой тут», - одними губами проговорил Конор и оставил Лету дрожать в сплошной темноте.
- Вот и ты... Знаешь, я долго ждал нашей встречи...
- Не могу сказать, что это было взаимно, - ответил Конор.
Лета услышала звонкий переклик стали, как если бы по рельсам провели остриём меча.
- Не валяй дурака, Конор. Спрячь оружие, и пойдём со мной.
- Неа.
- Разве тебе было невесело со мной?
- Весело. Но ты же меня на части порежешь.
- Не после того, как я узнал, что ты можешь обходиться без крови... - выдохнул Лэлех, находясь, судя по всему, совсем близко. - Сколько?... Неделя? Месяц?
- Три года.
- Три года... Браво. Мой друг, теперь у нас с тобой много работы.
- Пошёл к чертям собачьим.
- Но сначала мы должны помешать полукровке и ритуалу. Где она?... Ты ведь знаешь, где она, не так ли?
Секунда паузы, и Лета услыхала стон стали, затем звуки борьбы. Короткая вспышка озарила противоположную стену, обитую досками. Девушка прижала к груди Анругвин и попыталась восстановить дыхание. Пульс бился уже где-то во рту. Истинное лицо страха разинуло беззубый рот где-то над её головой, заставляя зажмуриться.
Когда все звуки стихли, оставляя лишь отголоски беготни по туннелю, превратившиеся в далёкие шорохи, Лета сползла по стене, ощущая, как лицо становится мокрым от слёз. Ей не было страшно от происходящего. Она пугалась своего состояния — анормальной темноты в глазах и ослабевшего тела, с трудом удерживавшего себя от потери сознания. Одни только инстинкты заставляли её как за спасительную соломинку цепляться за рукоять меча, но разве могла соломинка уберечь от бури?
Так она сидела в кромешной тьме, часы, минуты, или целые дни, переставая понимать, где была и кем она вообще являлась до этого. Только слух по-прежнему был острым, долгое время не улавливавший ничего, кроме мёртвого покоя, пока торопливые шаги не разорвали мозг своим появлением на куски.