Страница 13 из 50
- Опять направо, - устало констатировала Сазонова. Поначалу она бодрилась и даже шутила, вспоминая, как они в позапрошлом году ухитрились заблудиться в МГУ, но теперь заметно приуныла.
Коридор петлял, навевая мысли о сказочных лабиринтах, из которых нет выхода.
- Теперь налево… - глухо пробубнил Миша. – У тебя случайно нет мотка ниток?
- Конечно есть! Всегда ношу с собой! – раздраженно фыркнула поникшая Леська. – А мое второе имя – Ариадна!
Миша грустно усмехнулся:
- Надеюсь, минотавры нам тут не встретятся. Все-таки редкий зверь… Хотя кто знает?
- А наши теперь уже и горячее съели… Интересно, что там сегодня подавали на горячее? Валя говорил, рыбу хотели… Как ты думаешь, нас будут искать?
Белов тут же остановился. Положил руки на тонкие Леськины плечи, заглянул в блестящие зеленые глаза и самым серьезным тоном, на который только был способен, сказал:
- Непременно.
- Ты уверен?
- Да, - Миша понял, что необходимо срочно сменить тему. – Кстати, давно хотел тебя спросить…
- Мм?
- А что у тебя с Пономаренко?
- С Пономаренко? А что с ним?
- Ну… - Миша замялся. Он не любил сплетни. – Говорят, ты ходила с ним на свидание в четверг.
- С этим прыщавым самодовольным сосунком? – возмутилась Олеся. – Ты что, Белов, совсем с дуба рухнул? Он меня бесит донельзя! Кроме спеси – так, один пшик.
Миша улыбнулся и дружески приобнял Сазонову. Как чудесно, что их донельзя бесят одни и те же люди, что им нравятся одни и те же фильмы, что пьют они исключительно «Дербент», а выпив – хором поют «Наутилуса»… Почему, ну почему они до сих пор просто друзья? «Наверное, потому, что я – идиот», - грустно подумал Миша, очередной раз свернул направо, и тут же врос в землю…
- Ты чего? – недоуменно уставилась на него Лиса.
- Дверь.
- Какая дверь? Нет никаких дверей, - Сазонова так отчаянно закрутила головой, что рыжий хвост хлестнул по побледневшим Мишиным щекам.
- Там, - Миша поднял руку. – Наверху. Дверь…
Каким-то непонятным, нелогичным образом дверь оказалась именно наверху. Никак не ниже трех метров от пола. Никаких лестниц – ни пожарных, ни приставных, ни веревочных - вокруг не наблюдалось. В другой раз Миша посмеялся бы, сфотографировал это чудо и выложил в сеть с надписью, типа: «Эту страну не победить», но теперь было не до смеха…
Раздался тихий щелчок, и ручка двери медленно повернулась…
Миша сгреб Лису в охапку и, предусмотрительно зажав ей рот ладонью, оттащил за угол.
В темном проеме появилась голова. Мужская. Блестящую лысину обрамляли короткие седые волосы. Косматые белые брови хмурились. Глаза прятались за толстенными линзами монументальных очков в роговой оправе. Роскошным усам незнакомца мог позавидовать даже Чапаев. На этом сходство с человеком заканчивалось - вслед за головой появилось тело… Шесть длиннющих рук (не лап, не щупалец, а именно рук) ловко перемещали старика по отвесной стене, нарушая законы гравитации, а вместо ног болталась пара втиснутых в подвязанные брючины обрубков. Монстр был в синей спецовке. На груди поблескивал пластиковый бейджик: «Лукич».
От страха у Миши закрутило в животе. Олеся дернулась в его руках, но не издала ни звука.
Старикан зыркнул в одну сторону и, ещё больше нахмурив седые брови, в другую. Как раз туда, где они с Лисой притаились.
Белов нервно сглотнул: пропали! Заметил!
Но Лукич не спешил бить тревогу. Он крякнул, неторопливо почесался, и одна из его многочисленных рук отправилась за пазуху…
Миша закусил губу. Сейчас… сейчас… Что там у этого паука? Бластер? Рация? Пэ эм в конце концов? Всё им конец! Белов обреченно зажмурился.