Страница 30 из 52
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
Чуть позже.
Ветер играл флагами, на которых самолётный винт, усеянный звёздами, венчался с одной стороны букетом тюльпанов, с другой - ветвью сакуры. Такие знамёна были вывешены везде: на трибунах с ложами для гостей, на местах общественного питания, даже на некоторых самолётах-участниках авиашоу. Вымпелы, ленточки, стяги! Больше всего этого нынче было лишь людей.
Аэродром приветствовал нас музыкой и фейерверком, лишь только мы прошли пункт охраны и купили билеты. Мы - я и командир. Цольга отдавать на хранение свою СВГ не намерена была. Она пообещала присоединиться к нам позже.
Я чувствовал, как с каждым шагом мы окунаемся в беззаботный праздник, в предвкушение представления. Закончилась война, жизнь продолжается, и столько людей сегодня хотят хоть ненадолго забыть о заботах, переживаниях и ощутить единение. Не важно, кто победил в этой войне - грагосцы ждали мира, ради него жили. И они дождались.
Но мне не до праздника было. Я достал фото.
Что толку смотреть в эти тёмные глаза? Казалось, они грустят именно от того, что я не представляю, как искать их обладательницу. Тоска в этом блеске. Тоска, а вместе с тем некая надежда. Фото сделано во время беседы с профессором. Девушка жаждет, дабы всё получилось. Будто это важно для неё лично.
Да нет, ну как мы её тут найдём?
Люди веселились, гуляли и обсуждали что-то на родном языке. Быть может, авиашоу, быть может, войну. Атмосфера ожидания праздника отражалась улыбками, радостью встречи с друзьями и близкими, восторгом от единения с соотечественниками. Бегают детишки с сосульками и сладкой ватой в руках. Взрослые пытаются одёрнуть их, но ребятишки уже изображают, что летят над Пропастью в истребителях, и ни что не может сдержать их. Как здорово видеть радующихся детишек; незнакомых, но чувствующих единство людей; персонал, вышедший в этот прекрасный денёк на работу, но опять же в отличном настроении... Мир пришёл на эту землю.
Нас, как говорят, "куколок", считают лишёнными сострадания злодеями, жаждущими лишь власти и наживы, но это не так. Мы так же радуемся миру, так же хотим жить лучше. Мы...
Я и командир шли вперёд сквозь толпу.
- Её точка где-то наверху. Здесь лишь башня, трибуны и ангары возвышаются над нами.
- Чвикликс говорит: верно мыслишь, да надо уже отгадывать, а то...
Зазвучала иная музыка! Приветствие! Гости праздника рекой потекли к возвышению в центре аэродрома, к своеобразной сцене, установленной между взлётно-посадочными полосами. Я лишь сейчас понял, что именно по полосам мы и шагаем все дружно. Как же самолёты их будут использовать? Видать, самолётам не привыкать, именно для шоу они и есть. Но оно, если мы не поторопимся, может и не начаться, а вернее начнётся совсем другое шоу...
Я всматривался. Мужчины в шляпах и с сигарами да трубками в зубах, женщины в шляпках и с сигаретами в длинных мундштуках, дети с лакомствами в ручках, болтая, обсуждая и предвкушая, окружили сцену. Музыка звучала громко. Перед сценой собрался оркестр. Всё было готово к торжественному открытию.
Я застыл. Глянул на фото.
Ринулся к трибуне.
Она опустела. Все, кто сидел на своих местах, поспешили ближе к сцене. Лишь одна девушка осталась. Мне не верилось, что она так глупа, чтобы выбрать это место. Я на бегу сверился с фото. Она!
Рывком я запрыгнул на трибуну и поспешил к ней. Она и не заметила меня будто. Я уже мысленно увидел винтовку, которую она достаёт. Вот, прямо из-за спинки сидения впереди. Не сводя глаз со сцены.
Платок.
Она вынула носовой платок и высморкалась.
Да уж. Где ж она девушка-то? Нет, по внешности подходит, однако ж, это скорее женщина, тётка, а не...
Музыка сменилась. На сцену вышел эскорт. Я инстинктивно попытался уловить очертания командира в толпе. Между тем, сцена заполнилась гоблинами! Зумзацх суровыми, бурыми и зелёными. И вооружёнными до зубов, с пистолетами-пулемётами в руках. В эскорте были и люди, грагосцы, оснащённые в том же ключе. Все они зорко следили, дабы ничто не угрожало тому, кто вышел следом. Вылетел! Под новые аккорды уже раздражающей меня музыки, под рукоплескания толпы на сцене появился, сидя на летающем на сейсмиттерах троне, Жегооц, авиабарон Большой Барахолки Зумзацх.
Меня просто взбесила эта реакция. Они аплодируют! Этому чудовищу они аплодируют! Гоблину, наживающемуся на их же потерях! Тому, кто снабжает распространителей туцоха самолётами! Тому, кто плюёт на весь род людской! Гоблины считают людей игрушками! Они изображают из себя надёжных партнёров, величают нас "уважаемыми клиентами", а на деле пытаются сделать людей своими вечными рабами, играя с нашими бедами и войнами. А эти глупцы хлопают ручками!
- О, вывалили кучу говна на сцену! - на чистом кайзершпрехе возмутилась женщина, которую я спутал с... Надо сосредоточится!
Женщина посмотрела на меня и невесело улыбнулась.
- Нашли гостя себе грагосцы!
Должно быть, из наших колоний, колоний Царства эта дама.