Страница 57 из 68
- А давай, придумаем сказку? – предлагаю и вижу знакомый блеск любопытства в глазах.- Это как?- Я начну рассказывать, ты продолжишь. Будет у нас своя история. А?- Да, да, да! – заголосил он и начал прыгать на кровати.- Макс, тише… Вдруг наши бабушки уже спят?- Они чай пьют. Я проверял.- В шпиона играешь? – спрашиваю, а сама думаю, лишь бы за нами с Яном не вздумал следить. И так неудобно предаваться страстям, когда мы не одни.- Это интересно, - смеется и падает на подушку, - прятался сегодня от них, подглядывал из своего укрытия, а потом услышал «мы сдаемся, выходи», но я же не глупый – подкрался сзади, и тихо ходил за ними. И убежал, как только меня заметили.- Ах ты, шалунишка, - я схватила его и стала щекотать.Заливистый смех Макса отразился от стен. И потревожил бабушек, которые тут же прибежали.- У нас все хорошо, - машу им рукой.- Я думала, ты спишь, Макс, - сказала Виолетта Павловна.- Нееет! Мы будем сказку сочинять! – продолжает смеяться он.- Да, да, не беспокойтесь: я прослежу, чтобы он лег спать.- Ладно, пойдем, Лида, им и без нас весело.Бабушки ушли, а мы устроились удобнее и погрузились в сказочный мир – с единорогами, огнедышащими драконами и другими вымышленными существами. *** Макс уснул, свернувшись клубочком возле меня. Я поглаживала его по голове, перебирая волосы. Мне нравились эти новые ощущения и эмоции, что поселились внутри с его появлением.В таком виде нас застал Ян.- Ого, - удивляется, не ожидая увидеть такую картину, хотя мне кажется это уже привычным, будто всегда укладывала спать, - Тина, у тебя просто талант: заклинатель непоседливых детей, - он подходит и, наклонившись ко мне, нежно целует.- Надо отнести его. Для меня Макс тяжеловат…Говорим тихо-тихо, чтоб никого не потревожить.- Сейчас отнесу, - он аккуратно берет сына на руки. И от этого зрелища по телу разливается тепло. Нет ничего приятнее, чем смотреть на отца со своим ребенком.- Ты голоден? – интересуюсь, идя следом, но знаю: в такое позднее время Ян крайне редко ест.- Да, но этот голод к еде не имеет отношения…- Ян…- Ты утолишь мой голод, сладкая? – бегло оборачивается, поймав мой взгляд. – Хотя твои глаза говорят сами за себя… Иди, готовься… *** Как у него так, получается: возбудить одними словами? Стоит добавить томный взгляд, хитрую улыбку, изгиб бровей… А если приблизится, то его запах, руки, губы, голос, дыхание - сводят с ума. Становлюсь словно пластилин, поддаваясь умелым действиям…Он мой хищник, я - жертва, добровольно идущая в лапы зверя получить свою дозу сладкой пытки. Сгорать в объятиях и просить еще… и еще…Я ненормальная, когда дело касается Яна.- Я одержим тобой, - повторят он мои мысли, целуя мне спину.Он только вышел из душа… С тела местами капает вода и, попадая на мою разгоряченную кожу от трепетного ожидания, распаляет еще больше.Хочу повернуться к нему лицом, но он не дает. Вместо этого продолжает целовать и гладить мою спину. Его рука проникает между моих ног… Приподнимаю бедра навстречу…- Уфф… какая влажная… - он кусает кожу до легкой боли, а я вскрикиваю, уткнувшись в подушку.- Тшш… - шепчет в ухо, продолжая ласкать меня.- Ян, дай касаться тебя…- Нет.Резко разворачивает, заводит мои руки за голову и впивается жадным поцелуем… Я чувствую его возбужденную плоть, хочу, чтобы он оказался внутри. Трусь об него… За что получаю укус в губу…- Потерпи. Дай насладиться твоей дрожью.- Дразнишь меня?- Нет, сладкая, - голос звучит загадочно.- Хочешь, чтобы умоляла? – вдруг приходит догадка.- О, даааа… - от этого длинного «да» по телу проносится волна той самой волнительной дрожи.- Ян, пожалуйста…- Еще… - терзает языком грудь.- Прошу…- Скажи, что хочешь и любишь…- Хочу тебя…- И…- Люблю тебя… Ян!Толчок вперед. И мы уносимся на запредельные высоты. Он удерживает мои запястья и не дает трогать себя. Его движения нежны и грубы одновременно… То мучительно медленно, то нетерпеливо быстро… и глубоко… Извиваюсь под ним, обхватив торс ногами. А наши стоны исчезают в непрерывном поцелуе. И, кажется, будто хотим съесть друг друга.Взрыв. Фейерверк. Распадаюсь на мелкие кусочки. Содрогаюсь и протяжно мычу. Ян прикрывает мой рот ладонью, не давая разбудить криками весь дом.