Страница 25 из 68
«Все верно, не причем. Сегодня не буду с тобой спорить. Скажу больше: как только Виолетта Павловна вернется, подниму разговор об уходе».
***
Решение, которое пришло само собой и быстро, наверное, самое правильное. В этот момент можно ощутить: как тяжесть проблем спадает с плеч, принося желанное освобождение.
Но это не про меня.
Пытаюсь найти повод передумать и остаться, которого, конечно же, нет и быть не может. Мое желание иногда видеть Яна – не в счет. И стоит ли уточнять, что с того вечера мы не пересекались. Видимо, после признания избегает меня или не дает разувериться в твердости сказанных слов.
Я приехала накануне отъезда Виолетты Павловны. Она провела тщательный ликбез о своих любимцах, показала: где, что и как... А уже утром Гена отвез ее в аэропорт. Меня же подкинул на практику.
День обещал быть насыщенным и продуктивным.
Старалась вникать во все, но мне совершенно не нравилось то, чем нагружали. Если раньше была тень сомнения, то сейчас она развеялась. Ради памяти отца, я получу этот диплом. И займусь творчеством. Жалко только, что все принадлежности остались в машине Яна. Мы просто забыли о них. Хотя все равно не стала бы брать купленное им.
Из принципа.
«Не нужны его подачки…» - неважно насколько благие цели он преследовал.
Поэтому прошу Гену остановиться возле нужного магазина. Покупаю лишь карандаши разных видов и листы для рисования. Столько свободных денег на все не хватит.
***
Размеренная загородная жизнь в одиночестве длилась недолго...
На следующий день он напомнил о себе.
Я рисовала, устроившись в зимнем саду. Это место в доме нравилось больше всего. Здесь такое разнообразие растений: больших и маленьких, экзотических и привычных глазу, цветущих и нет. И главное, натурщики не против моей компании, молчаливо соглашаясь позировать.
Громкий хлопок дверью известил о его приходе. Не сомневалась ни секунды, кто пришел, хотя ключи, помимо меня, были еще у Гены и охраны поселка. Только Ян мог так заявить о себе.
Собрала спешно рисунки в папку, прижала к груди и сидела, не шелохнувшись. Просто ждала, что будет дальше: поднимется к себе, станет искать меня или сделает вид, будто не существую? Волнение постепенно овладевало мной, а сердце бешено колотилось - казалось, его удары отзываются эхом.
Вот он вваливается в оранжерею. Помятый, с расстегнутой рубашкой, из кармана брюк торчит галстук, волосы взъерошены… В пьяном состоянии… Взгляд фокусирует в моем направлении. Потом ухмыляется. И медленно подходит, не отрывая глаз.
Машинально встаю с небольшого диванчика. Мне сложно понять степень опьянения, так или иначе его присутствие пугает больше, чем находиться в этом доме одной.
Стою и жду. Не делаю резких движений.
Вырывает папку из моих рук, откидывая ее в сторону.
- Ну, что… Рада мне? – голос звучит внятно. Очень рассчитываю, что разум тоже не затуманен алкоголем.
Не знаю, какой ответ ему нужен? Скажу: «да, рада» - разозлится. Скажу: «нет» - разозлится вдвойне и будет доказывать, чтобы стало «да». Неуверенно пожимаю плечами и делаю шаг назад, надеясь, что он не заметит моего желания уйти. Пусть выспится и если захочет – поговорим позже.
Отступаю ещё немного назад и в сторону.
Это движение не остается без внимания.
- Хочешь уйти? – щурит глаза и наступает на меня.
Я же двигаюсь к выходу из зимнего сада, чувствуя себя беспомощной овцой перед голодным волком. Игра приобретает опасные нотки и похожа на охоту. Но не могу сказать, что это странное ощущение мне не нравится, скорее оно волнует, вызывая возбуждение.
- Сделаю кофе? - предлагаю, а вдруг согласится.
- Не хочу, - четко отвечает он, и губы растягиваются в улыбке, напоминающей звериный оскал.
«Я попала!» - смотрю на него и каждой клеточкой тела понимаю, он пойдет до конца.
«Выбор за тобой: остановить меня или поддаться» - говорят его глаза.
«Пожалуйста…» - умоляю взглядом. И не знаю, каких эмоций больше вкладываю: в пользу «да» или «нет».
«Останови меня» - делает шаг в мою сторону.
«Пожалуйста…» - отрицательно мотаю головой.
Прикрывает глаза на секунду, шумно втянув воздух, чтобы тут же сказать вслух:
- Беги!
Срываюсь, воспользовавшись предложенной форой, и бегу в комнату, которую мне любезно выделили. В ушах гул от напряжения, а к горлу подкатил комок…