Страница 24 из 106
– Вы же сказали, Александр Львович согласился?
– Согласился, - Обреченно подтвердил Генрих.
- Так что же все-таки за непредвиденный поворот? Чего Вы тяните?
– Прошу Вас, постарайтесь отнестись к этому спокойно… - Через мгновение должна была грянуть буря, и Генрих мужественно приготовился принять ее первый удар.
- К чему? Ну же!!! - Прикрикнула она нетерпеливо.
Весь запас времени был исчерпан. Он посмотрел ей в лицо и как можно спокойнее произнес:
– Мне пришлось сказать, что Вы ждете от меня ребенка.
Екатерина остолбенела. Она не верила своим ушам.
- Что? - Беззвучно спросила она. Затем девушка побелела, как полотно и обессилено села на обломок колонны. Генрих подумал, что сейчас она лишится чувств. Но через мгновение Екатерина пришла в себя и ее темные глаза метнули молнии. Генрих понял, что Шекспира сейчас лучше, пожалуй, не вспоминать.
– Негодяй!!! Вы опорочили меня, запятнали мое честное имя!!! Как, как Вы могли себе такое позволить!!! Я разрываю эту сделку. Мне не нужны Ваши грязные деньги!!!
– Успокойтесь и послушайте! – Пытался призвать ее к благоразумию Генрих.
– Ничего мне не говорите! Я не желаю слушать такого мерзавца, как Вы! – Она резко поднялась с обломка колонны и решительно направилась к выходу из павильона.
– Да, пусть я негодяй и мерзавец. Но Вы не уйдете отсюда, пока не дослушаете меня, - Генрих решительно преградил ей путь.
– Хорошо, я выслушаю Вас. Но не надейтесь, я молчать не буду! Ваши деньги не заткнут мне рот! Я не возьму их! Не все можно купить!!! - С негодованием ответила ему Екатерина, гордо вскинув голову и с презрением глядя ему в глаза снизу вверх, - Я выслушаю Вас, а потом все расскажу Вашему отцу! Пусть думает обо мне что хочет, пусть с позором выгонит меня из дома как алчную проходимку. Но Вас он просто перестанет уважать после всего этого! - От злости ей стало не хватать воздуха, и она с трудом перевела дух.
– И кому от этого будет лучше? Меня лишат наследства и проклянут. Я уже говорил, что смогу и без отцовской поддержки жить безбедно. Разрыв с семьей для меня будет ударом, но я это как-нибудь переживу. Вас отец сочтет аферисткой, Вы ведь приняли предложение его негодяя-сына. А возможно он поверит в Вашу беременность, и что? Уж тогда Ваша репутация точно пострадает! Сейчас все еще можно исправить – я убедил отца не спешить со свадьбой. Он уедет, у Вас произойдет «выкидыш». Вы разорвете со мной помолвку. Все как договаривались. О Вашей «беременности» никто никогда не узнает.
– Я не беременна!!! – Прорычала Екатерина, - Подлец, как Вы все продумали! Как все рассчитали! Вам плевать на мою честь!
– Убеждать Вас сейчас что это не так бесполезно, я думаю… Давайте доведем все до конца, мы уже перешли Рубикон. Поздно поворачивать, - Генрих старался урезонить ее своими вескими доводами.
– Хорошо, - Екатерина сердито мерила шагами руины павильона, - Хорошо, мы доведем все до конца. Я возьму Ваши деньги! Да!!! Да!!! Да!!! И я буду презирать Вас всю оставшуюся жизнь! И себя тоже! Как же я Вас ненавижу!!! Как ненавижу!!! – Она размахнулась, что бы дать фон Бергу пощечину.
Тот мгновенно перехватил ее руку и сжал до боли. Генрих приблизил свое лицо почти вплотную к ее и гневно прошептал, разделяя слова:
– Никогда, слышите, никогда не поднимайте руку на тех, кто сильнее Вас!
Глаза Екатерины потемнели он ненависти. Она попыталась вырвать руку, но Генрих крепко держал ее. Тогда она со всей своей злобой вцепилась зубами в его запястье. Тот невольно отдернул руку и разжал пальцы. Укус был очень сильным.
Екатерина почувствовала, что ее рот наполнен кровью, которая имеет странный привкус металла. Она рефлексивно сглотнула ее. Губы девушки тоже были в крови.
Генрих осмотрел рану. Она была довольно глубокая. Кровь капала на землю. Манжет белоснежной рубашки и рукав сюртука были залиты кровью. Екатерина достала батистовый платок. Фон Берг взял его и завязал руку.
– Это не для Вас, я хотела вытереть губы! – Со злостью сказала девушка.