Картограф

Доктор неодобрительно покачал головой и постановил:

– Псориаз. Будем лечить! Направим вас на грязи. И укольчики придется поделать. Вы как, согласные?

– А может, мы это срежем? – предложил Филя. – Я готов на операцию.

– Только хуже сделаем, заново выскочит. Оно же вам не мешает? Неэстетично, я понимаю. В бани общественные не походишь. Вы любитель?

Филя отрицательно покачал головой.

– Доктор, это заразно?

– Нет, но гигиена требуется строгая, иначе затвердеет и будет причинять… скажем, дискомфорт. Я вам выпишу мазь, будете обрабатывать трижды в день. По весне обычно случаются обострения, не пугайтесь, если разойдется до голени. К лету уменьшится, а то и вовсе сойдет на нет.

Филя слушал доктора вполуха. Черт с ними, с банями, пляжами и прочими местами общественного обнажения. Он готов вытерпеть тысячи уколов, он занырнет в сернистую грязь, если так будет нужно, он вымажется дегтем, мазью Вишневского, чем угодно – все это ерунда. Важнее другое, он должен знать наверняка.

– Скажите, а может быть так, что эта сыпь появилась из-за того, что я сделал что-то очень плохое?

– Вы, батенька, суеверны, как старушка, – усмехнулся доктор. – Согрешил, и выросли на темени рожки. Нет, псориаз не только у грешников бывает. Приезжал ко мне лет пять назад монашек из Екатерининской обители, божий одуванчик. Поклоны земные бил так, что на лбу шишка образовалась. Бледный, тощий, на просвет прозрачный. А как задрал рясу, медсестры в обморок попадали. Пятна, корки, наросты. Коралловый риф, а не человек, рыбок только не хватает.

– И что, выходили? – с интересом спросил Атлант.

Доктор пожал плечами:

– Прописали примочки, уехал. Больше не появлялся, стало быть, здоров.

«Все понятно с этой медициной, – подумал Филя. – Я у них тоже в здоровых числюсь, а то, что избит и порезан, так это для красоты».

– Ладно, поправляйтесь, голубчики, – сказал доктор, вставая. – Выпишем вас завтра всех, поедете домой, к семьям.

– Что, и профессора домой? – забеспокоился Атлант.

– Перенаправим в другое учреждение долечиваться.

– В дурку?

Доктор ничего не ответил и поспешно вышел в коридор, где его подхватила и уволокла стайка щебечущих медсестер.

– Видишь, – сказал Атлант Филе. – Недолго осталось мучиться. Завтра – фью!

– Я хоть сегодня готов, – откликнулся Филя. Он встал, и с непривычки его повело вбок – едва успел уцепиться за спинку кровати. Не хватало только брякнуться на пол! Первые шаги дались с трудом, каждый отзывался в раненой ноге нестерпимой болью. Филя, сжав зубы, упорно полз в туалет, который находился в самом конце длинного коридора. Он заперся в кабинке, заткнул полу больничного халата за пояс и принялся драть чешуйки. Было очень больно, образовалась кровавая ссадина. А всего-то три чешуйки отковырнул! Какой, к черту, псориаз?! Нет, он превращается в чудовище.

Не в силах больше мучить себя, Филя отступился. Он решил, что по возвращении домой срежет чешуйки ножом. Отмывая халат от свежей крови, он бросил взгляд в зеркало, и его пригвоздило к месту. Полголовы покрывала седина. Она высеребрила не отдельные волосы, а целые пучки, и теперь Филя стал в яблочко, как кобыла. В сердцах он плюнул в раковину и вышел вон.

В палате его ждал сюрприз. На стульчике сидел, почитывая газетку, Авдеев.

– А, вот и ты! Привет-привет, недужный. Как оно? Подлатали?

– Здравствуйте, Ромэн Аристархович, – холодно сказал Филя. Ему не хотелось его видеть. Обещал найти сестру – и что? Слова, слова, слова.

Авдеев ничуть не обиделся и потянул Филю в коридор.

– Пойдем, поболтаем. Там под фикусом чудесные креслица.

Они сели. В окне угасал второй день декабря. Дорожки возле больницы замело, елки едва высовывались из сугробов.

– Чего вам нужно? – спросил Филя, делая вид, что его интересует пейзаж.

– Приехал тебя проведать. Не рад?

– Отчего? Рад.

– Ладно, не ври. Думаешь, я бросил искать твою сестру? Не поверишь, у меня есть новости.

Филя вскочил.

– Вы нашли ее?! Где?

– Сядь, – сказал Авдеев. – Не тревожь ногу. Не нашли, но есть зацепки.

Филя повалился в кресло.

– Не раскисай раньше времени, зацепки хорошие. Во-первых и в главных, у нас есть свидетель увоза. Некая гражданка Зара Чурон видела, как пожилой мужчина у вокзала затащил девочку в автомобиль. Уже полдела.

– Замечательно! Это очень мне помогло!

– Да погоди ты, еще не все! Мы проверили несколько адресов, и выяснилось, что твой краб был завсегдатаем в покерном клубе «Девятка». Ходил туда, как к себе домой. Спускал тысячи. Наконец проигрался в пух и прах, можно сказать, без штанов ушел. Поехал имение продавать. Оно недалеко от Гнильцов находилось, поэтому вы и встретились в поезде. Вернулся – и опять в клуб. Но не везло катастрофически, ободрали его, как липку. Все деньги просадил и еще должен остался. Сумма астрономическая, даже называть не буду. Теперь скрывается, долги платить не хочет. Кредиторы рвут и мечут. Он самому Саньку Московскому должен, а это тот еще бандит. Лучше в долговую яму, чем к нему в застенки. Заховался краб основательно.