Страница 3 из 90
Молли крикнула, то ли с испугу, то ли от радости, и бросилась во двор. Джинни побежала следом за ней к заднему выходу из дома. Сердце ее бешено стучало в груди, уходя постепенно в пятки. На душе стало чуть легче, так как перед Уизли стояли живые Гарри и Хагрид, пошатываясь будто бы после пяти бутылок огневиски. У Гарри была подбита губа, на подбородке осталась дорожка засохшей крови, зеленые глаза метались по двору в поисках других людей. Борода Хагрида была вся в алой жидкости, а в глазах блестели слезы — это единственное, что говорило о его участие в страшной погоне и битве.
— Гарри? Ты настоящий Гарри? Что случилось? Где все остальные? — как из пулемета прокричала женщина, приближаясь все ближе и ближе к Поттеру.
— Как? Никто еще не вернулся? — прохрипел Гарри, согнувшись пополам, вид у него был ужасный. Джинни захотелось, чтобы все исчезло, весь этот ужас, это нелепое расставание, чтобы все были, как раньше, дома и пили в это время чай с печеньем, чтобы они с Гарри сидели под дубом, рассказывая друг другу анекдоты, не заботясь о том, что с ними может произойти завтра. — Нас поджидали Пожиратели смерти, — начал объяснять Гарри девушке и ее матери. — Мы были окружены уже на взлете — они знали о сегодняшней ночи. Что произошло с остальными, мне неизвестно. За нами гнались четверо, мы могли только попытаться удрать от них. А потом за нас взялся Волан-де-Морт… — Джинни шумно вздохнула, понимая, что ее остальная часть семьи черт знает где, а ее бывший парень чуть-ли не погиб от рук Тёмного Лорда. В голосе Гарри можно было услышать оправдание, мольбу, а его лицо искажали боль и отчаянье. Девушке как никогда захотелось его обнять, прижать к себе и никуда не отпускать, пока он и она окончательно не успокоятся, но при матери данное желание быстро растворилось.
— Хвала небесам, вы целы, — выдохнула Молли, заключив Гарри в свои объятия, но тот лишь скривился, чувствуя свою вину.
— А у тебя бренди не найдется, Молли? — дрожа с головы до ног, спросил Хагрид. — Для медицинских целей, а?
Молли бросилась в дом, пытаясь скрыть свое искаженное болью лицо, когда мать разворачивалась, Джинни отчетливо увидела слезы на ее щеках и еще крепче сжала зубы, не давая эмоциям выйти наружу. Она перевела взгляд на Гарри, который хмуро смотрел в след убегающей Моли. Будто бы почувствовав, что на него глядят, он медленно повернул голову, одним лишь выражениям лица прося объяснить, кто и когда должен был вернуться.
— Рон и Тонкс должны были вернуться первые, но опоздали к порталу, и тот вернулся без них, — девушка показала рукой на ржавую бляшку из-под масла, пытаясь унять дрожь в руках. — А через этот, — она быстро перевела руку на туфлю, чтобы Гарри не смог заметить, что она нервничает, — должны были вернуться папа с Фредом. Вы с Хагридом третьи, а Джордж и Люпин, если успеют, — девушка бегом взглянула на свои наручные часы, — прибудут с минуты на минуту.
Миссис Уизли снова появилась, сжимая крепко в руках бутылку бренди, которую почетно вручила Хагриду. Великан мигом осушил бутылку до дна, не оставив в ней и капли. Подняв голову, Джинни увидела маленькую синюю точку, которая становилась все ярче и ярче, приближаясь к Норе, отчетливо давая понять, что вот-вот тут кто-то появится.
— Мама! — крикнула Джинни, указывая в ту сторону. Мгновение, и уже двое мужчин появились там, тяжело удерживая равновесие. Люпин в потрепанной серой мантии держал под руку побелевшего, как мел, Джорджа, тот ухватился за плечо мужчины, так как ноги его подкашивались. Гарри сорвался с места и подбежал к мужчинам, беря Джорджа под руку, он, вместе с Ремусом, повели его в дом. Когда Джинни смогла вновь двигаться, то Джордж уже лежал на диване без сознания, а когда яркий свет осветил лицо, то оказалось, что у брата девушки уже не было одного уха, а все лицо покрывали капельки пота, вперемешку с алой кровью, которая стекала по его шее. Девушка громко вскрикнула, а мама подошла к сыну, с ужасом смотря на его рану. Люпин поволок Гарри в другую комнату, но Джинни не обратила на это внимание, так как ее взгляд был приклеен к раненому Джорджу. Его одежда была вся испачкана бардовой жидкостью, а сам парень судорожно хватал ртом воздух, словно выкинутая из воды рыба. Молли сразу принялась обрабатывать рану, а Джинни упала на колени, взяв брата за руку. По телу понеслось легкое облегчение, вперемешку со страхом потерять кого-то из своей семьи, а в голове крутилось лишь одно, просьба о том, что бы с остальными нечего не случилось. Девушка одела кофту фирменной марки Уизли и, почему-то, из всего смешного, что происходило с ней и братьями, ей вспомнился, только тот момент, когда Джинни и Джордж, шутки ради, поменялись свитерами. Весело было наблюдать за тем, как маленькая девочка бегала по дому, а ее новая кофта была до коленей, в то время как Джордж еле натянул кофту сестры на себя. Впервые в жизни у него с Фредом были кофты разного цвета. Парень легко сжал руку девушки, и та мигом подняла на него взгляд, увидев, как измученные голубые глаза смотрят на нее. Джинни заметила, что мать отлучилась за дополнительной порцией лекарств.
— Как ты? — прошептала Джинни, поглаживая брата по руке, которая слабо обвила ее пальцы.
— Хорошо, — прохрипел Джордж, прикрыв свои глаза, — а еще буду лучше, если ты не будешь, как мама, реветь, я ведь жив, не так ли?
Только сейчас девушка почувствовала мокрую дорожку из слез на щеках и быстро вытерла их рукавом кофты, выдавив из себя улыбку.
— Так то, лучше, — выдохнул брат, откинув голову на подушку. — Кто-то еще вернулся?
— Нет, — прошептала Джинни, приложив руку Джорджа к губам, будто бы поверяя, действительно ли она еще теплая. — Только Гарри, Хагрид и вы с Люпином, — увидев ужас, застывший на лице рыжего парня, Джинни быстро добавила. — У них еще есть время до портала, так что они с минуты на минуту будут здесь, впрочем, как и мама, — Джордж только хотел что-то сказать, как девушка прервала его, приложив палец к его сухим губам. — Нечего не говори, береги силы, они тебе еще понадобятся, — парень лишь кивнул, закрыв искаженные болью и переживанием глаза, он вновь тяжело задышал, продолжая сжимать руку девушки. Молли подбежала к сыну, начиная вытирать дрожащими руками кровь, Джинни попыталась помочь ей свободной рукой, но эффект был почти идентичен, так как ее руки трусились не меньше. Мать вместе с Джинни как раз остановили кровотечение, как на кухню зашел совсем бледный Гарри, за его спиной послышались слабые, новые голоса.
— Как он? — тихо спросил брюнет, подойдя ближе.
— Я не могу отрастить ухо, потому что оно уничтожено темной магией. Но могло быть и хуже… Он хоть живой, — пояснила Молли, продолжая стирать кровь с шеи.
— Да. Слава Богу, — согласился Гарри.
— Я слышала, кто-то еще прибыл? — поинтересовалась девушка, пытаясь не обращать внимания на дырку, образовавшуюся в районе уха Джорджа.
— Гермиона и Кингсли, — пояснил Гарри, упершись плечом об каменную стенку.
— Слава Богу, — прошептала Джинни, взглянув на Гарри, тот сделал тоже самое и их взгляды сошлись, в отчаянном желание остаться один на один, без никого, только он и она.
Из кухни, где стало на удивление, как никогда, тихо, послышался удар падения, а вскоре, Джинни услышала голос злого отца.
— Кингсли, я докажу тебе кто я такой, когда увижу сына, а теперь отойди, а то хуже будет! — проревел на мракоборца Мистер Уизли, влетев на кухню бледный и полностью мокрый от пота, который стекал по его лысине. Фред забежал следом такой же бледный, как и отец, но цел и невредим.
— Артур! — заревела Молли. — Ой, слава тебе Господи! Вы живы!
— Как он?
Отец упал на колени рядом с дочерью, схватив сына за руку. Фред зашел на кухню и встал, будто вкопанный, рядом с Гарри, смотря на рану своего брата близнеца. Джордж вновь зашевелился, только уже на глазах ни у одной Джинни.
— Как ты себя чувствуешь, Джордж? — прошептала мать, гладя сына по мокрой, от пота, голове.
Пальцы Джорджа ощупали висок и дыру рядом с ним.
— Как слизняк, — пробормотал он.
— Что с ним? — хрипло спросил Фред, подойдя чуть ближе. — У него задет мозг?
— Как слизняк, — повторил Джордж и, открыв глаза, взглянул на брата. — Сам же видишь… Слизняк. Улитка без раковины, Фред. Дошло?
Молли зарыдала еще сильнее, чем до того, закрыв лицо руками. Лицо Фреда залила краска, а Джинни легко улыбнулась, продолжая сжимать руку раненого брата.
— Ты безнадежен, — сказал он Джорджу. — Безнадежен! Из всего созданного миром богатства шуток насчет уха ты ухитрился выбрать всего-навсего ушную раковину!
— Да ладно тебе, — сказал Джордж и тепло улыбнулся обливающейся слезами матери. — Теперь ты хотя бы сможешь нас различать, мам, — голубые глаза оглядели комнату, наткнувшись на оцепенелого Поттера. — Привет, Гарри! Ты ведь Гарри, так?
— Да, — ответил Гарри, подходя поближе к софе.
— Ну, по крайней мере, ты вернулся целым, — сказал Джордж. — А почему Рон с Биллом не теснятся у постели больного?
— Они еще не возвратились, Джордж, — ответила миссис Уизли.
Улыбка Джорджа погасла. Гарри не мог выдержать ни секунды, смотря на семейное горе, кивком он попросил Джинни выйти с ним и та, оставив близнецов с родителями наедине, поплелась следом за брюнетом, не желая видеть искаженные ужасом лица родителей, больные голубые глаза Джорджа и грустное лицо Фреда, хотя и Гарри был не лучше. Белый, словно смерть, он повел девушку на улицу, то сжимая, то разжимая кулаки на руках. Когда они выходили с кухни, Джинни решила посвятить его в последние новости, так как эта неизвестность давит не только на него, но и на нее, а молчание — просто невозможная пытка в окружающей тишине.
— Рон и Тонкс уже должны были вернуться. Им добираться было не долго, потому что тетя Мюриэль живет недалеко отсюда, - прошептала девушка, выходя вместе с парнем на улицу. Гарри нечего не ответил, лишь нервно вздохнул, еще больше поникнув. Не выдержав такой нагнетающей обстановки, Джинни, как только они вышли на темный двор, взяла Гарри за руку, будто бы боясь, что он куда-то исчезнет. Парень слегка запнулся, взглянув на сцепленные руки, но вместо того, чтобы расцепить их, лишь сильнее сжал пальцы девушки. Кингсли, словно сторожевой пёс, шагал по траве, через раз смотря в звездное черное небо. Хагрид, Гермиона и Люпин стояли рядом, смотря на полумесяц, надеясь увидеть хоть какие-то признаки жизни. Никто из них даже не клипнул, когда Гарри и Джинни присоединились к ним. Гермиона судорожно дышала, глотая ртом воздух, в ее карих глазах застыли слезы. Ремус стоял белее мрамора, заламывая нервно свои руки. Джинни пихнула локтем Гермиону, успокаивающе кивнув ей, одним выражением лица говоря, что с Роном все будет в порядке.
Минуты длились не хуже вечности, ветер колыхал траву, и все нервно осматривались по сторонам от каждого шелеста листья деревьев. Надежда таяла на глазах. А что если? Джинни потрусила головой, закусив еще больнее губу, это заметил только Гарри, так как сжал еще крепче руку девушки, поглаживая ее костяшки своими пальцами.
В этот момент, прямо над ними появилась метла, которая быстро направляясь к земле.
— Это они! — заверещала Гермиона, закрывая рот двумя руками.
Тонкс приземлилась, тормозя по земле пятками ног, от чего остались следы позади метлы.
— Ремус! — крикнула Тонкс, упав с метлы в объятия Люпина, лицо которого так и не изменилось. Глаза его были расширенны, а язык будто и вовсе отрезали.
Рон побрел к Гарри, Гермионе и Джинни, глотая слюну.
— Ты живая, — только и смог пробормотать парень, до того момента, пока его не обняла Гермиона.
— Я думала… я думала… — запинаясь сказала девушка, еще крепче прижимая к себе рыжего парня. Гарри и Джинни легко улыбнулись, взглянув друг другу в глаза, мгновение, и брюнет, вспомнив про свою клятву, тяжело вздохнул, выпустив руку девушки.
— Я в норме, — Рон похлопал Гермиону по спине. — Нормально все.
— Рон был великолепен, — сказала Тонкс, повернув голову в сторону друзей. — Невероятный. Оглушил одного пожирателя прямо в голову, а вы попробуйте на лету попасть с метлы в движущуюся мишень.
— Это правда? — Гермиона ошеломленно взглянула на Рона, захлопав ресницами. У нее отвисла челюсть, а руками она еще сильнее впилась в кофту Рона.
— Вечно этот удивленный тон, — чуть раздраженно пробормотал Рон, в прямом смысле отдирая руки шатенки от своих плеч, чтобы на них повесилась, уже, его сестра. Джинни успокаивающе прижала к себе брата, зарывшись ему в шею, чтобы никто не заметил скатившуюся по щеке слезу. — Мы последние вернулись?
— Нет, — ответила девушка, отстранившись, — еще ждем Билла с Флёр и Грозного Глаза с Флетчером. Пойду, скажу родителям, что ты жив, — повернувшись на 180 градусов, Джинни рванула в дом, сразу же наткнувшись на маму. — Рон и Тонкс вернулись.
От этой новости Молли вдохнула блаженно воздух, выронив из рук тазик с окровавленными тряпками. Женщина бесцеремонно схватила дочь и прижала к себе, как плюшевого медвежонка, грозясь задушить. Джинни молча это терпела, зная, что для матери это сейчас очень важно и необходимо.
— Артур! — крикнула через всю комнату Миссис Уизли, когда к ней вернулся дар речи, и она поняла, что слишком уж сильно стискивает в объятиях дочь. — Рон вернулся! — отец не заставил себя долго ждать, его бледное лицо появилось еще до того, как Джинни успела отдышаться.
— Где он? — судорожно сказал Мистер Уизли, озабоченно смотря по сторонам.
— Там… — выдушила из себя девушка, показав пальцем в сторону двора. — На улице.
Муж и жена рванули мимо дочери, которой оставалось их лишь догонять. Они налетели на Рона, словно голодные шакалы на мясо. Парень весь покраснел, пытаясь успокоить мать, которая уже буквально промочила ему всю кофту насквозь. Затем они перебросились на пожелтевшего Люпина и радостную Тонкс.
— Спасибо вам, — сквозь слезы бормотала Молли. — За наших сыновей.
— Не говори глупостей, Молли! — возмутилась слегка покрасневшая Нимфодора.
— Как там Джордж? — поинтересовался Люпин, обнимая свою жену за талию.
— А что с ним? — сказал Рон, нахмурившись.
— Ему оторвало… — начала мать, но не договорила, так как вместо того, чтобы окончить фразу, она радостно завизжала, закрывая рот руками. В темноте спикировал фестрал, с его спины соскочили бледные Билл и Флёр, глаза которых были неправдоподобно расширены.
— Билл! Слава Богу, слава Богу… — бормотала Миссис Уизли, обнимая своего сына, но тот быстро отстранился. Билл посмотрел на отца и хриплым голосом сказал:
— Грозный Глаз погиб.
Джинни закусила губу, зажмурив глаза. Как так? Этого не может быть. Она отрицательно пошатала головой, не веря тому, что сказал ее старший брат. Он вернется, обязательно придет к ним в дом и будет нагло требовать бутылку огневиски, рыча своим грубым басом, будет называть ее «рыжей девчонкой», так как имя запомнить ему было не по силам, он как всегда будет разглядывать все своим магическим глазом, а его недоверие будет опять выводить всех из себя. Гарри сделал пару шагов назад и с ужасом замер, жадно смотря на Билла, надеясь, как и остальные, услышать что-то вроде: «Это розыгрыш!» или «Ой, ну у вас и рожи!», но не в стиле Билла было шутить, особенно в такие моменты, поэтому он далее повел, объясняя:
— Мы сами видели. Это случилось еще тогда, когда ми вырвались с круга. Грюм и Флетчер были недалеко от нас, они тоже держали путь на север. Волан-де-Морт… А он умеет летать… Погнался за нами. Наземникус запаниковал, я слышал, как он кричал, Грюм пытался его остановить, но тот разявился. Заклятие Волан-де-Морта попало Аластору прямо в лицо, он упал с метлы и… — Билл запнулся, а Флёр угрюмо шмыгнула носом, в слабом свете можно было увидеть слезы на ее щеках. — Ми ничего не могли сделать, так как у нас самих было на хвосте около десятка Пожирателей…
— Конечно, вы нечего не могли сделать, — успокаивающе пробормотал Люпин, прижав к себе ошарашенную Тонкс. Все присутствующие молча смотрели друг на друга глазами по размеру с бладжеры. Гарри сделал еще несколько шагов назад, его скулы слегка дергались от напряжения, а ресницы быстро клипали. Гермиона упала в объятия, не менее ошарашенного Рона, и стала рыдать у него на плече. Молли молча опустила голову, глотая слезы. Джинни еще сильнее закусила губу, почувствовав во рту привкус металла.
Все молча развернулись и поплелись уныло в дом, понимая, что стоять на улице уже совершенно бессмысленно. Фред и Джордж смеялись, но увидев лицо своей сестры, которая первая вошла в комнату, а вскоре и всех остальных, сразу же замолчали.
— Что такое? — спросил Фред, поднимаясь с пола. — Что случилось? Кто?..
— Грозный Глаз, — ответил Артур. — Погиб.
Лица близнецов стали такими же, как и у всех окружающих — мрачными и поникшими. Никто не знал куда бы себя приткнуть, поэтому единственное, что Джинни сейчас хотелось сделать — это сесть рядом со своим раненым братом, будто бы боясь, что его не станет так же внезапно, как и Аластара Грюма. Тонкс тихо плакала, а Люпин пытался ее хоть как-то утешить. Аластор был ее другом, а она его правой рукой во всем, не удивительно, что эта новость подкосила ее. Билл достал с буфета бутылку огневиски, взмахнул палочкой и тринадцать полных рюмок разлетелись по кухне в руки присутствующих.
— За Грозного Глаза, — сказал он, подняв вверх свою рюмку.
— За Грозного Глаза, — добавили все в унисон, выпив жидкости.
— За Грозного Глаза, — хрипло сказал Хагрид, икнув.
Джинни сделала небольшой глоток и, чуть закашлявшись, поставила почти полную рюмку на стол. Горло горело, будто бы его подпалили, зажигая огонь в пустоте после смерти мракоборца.
— Тебе нельзя такое, — прошептал Джордж, ухмыляясь.
— Ага, семнадцать то тебе исполнится только в следующем году, — добавил с легкой улыбкой Фред. Джинни захихикала, то ли от алкоголя, то ли от истерики и нервов, то ли потому что ее братья, даже в самые трудные минуты, могут найти утешающие ее слова.
— Значит, Наземникус пропал? — спросил Люпин, опустошив рюмку до дна.
Все глянули на Люпина, жадно ожидая информации, одновременно боясь услышать правду. Если Флетчер пропал, так может это он выдал план с потрохами Пожирателям? Джинни вспомнила то, как Наземникус всячески пытался отвертеться от этого похода, как вжимался в стул, как смотрел на Нору, когда они отправлялись в путь.
— Я знаю, что ты думаешь, — пробормотал Билл, упершись руками в край стола, — я сам об этом думал. Они нас ждали, правда? Но нас не мог предать Наземникус. Пожиратели же не знали того, что Поттеров будет семь, их это очень удивило. А если вы забыли, то я напомню о том, что именно Флетчер предложил вот так их надуть. Почему же он сразу не открыл им все карты? Думаю, он просто испугался. Наземникус не хотел в этом участвовать, но Грюм его заставил, а потом за ним погнался Сами-Знаете-Кто. Тут каждый запаникует.
— Сами-Знаете-Кто действовал так, как надеялся Грозный Глаз, — тихо пробормотала Тонкс. — Он говорил, что тот будет искать Гарри рядом с самыми сильными и самыми прыткими аврорами. Вначале он гнался за Грюмом, а когда Наземникус их раскрыл, полетел за Кингсли…
— Эгто все огчень хогошо, — вмешалась Флёр, — но все гавно, это ничего не объясняет, откугда они узнали, что мы забигаем Гарри именно сегодня. Кто-то разбоглтал им дату выглета, по другому и быть не могжет.
Флёр оглянулась по комнате, ее взгляд сошелся с карими глазами девушки. Блондинка смотрела на Джинни с вызовом, но та нечего не ответила, так как возражать было нечего. В ее словах была правда, которую рыжей признавать особенно не хотелось. Она всегда не очень любила Флёр, за ее характер, высокую самооценку, раздражающий французский акцент и красоту, но сейчас та как никогда была права.
— Нет, — громко ответил Гарри, после долгого молчания и прерывистого плача Хагрида. — То есть… Если кто-то и сделал ошибку, то допустил ее случайно. Нельзя никого винить. Надо доверять друг другу. Я верю, вам всем, и не думаю, что кто-то из вас смог сдать меня Волан-де-Морту.
Гарри слегка трусило, он переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь хоть что-то понять по выражению присутствующих. Сейчас он выглядел ни как Избранный, ни как герой, а как Гарри: добрым, искренним, таким, которым он полюбился Джинни и та, не смогла сдержать легкой улыбки.
— Отличные слова, Гарри, — неожиданно сказал Фред.
— Верно, верно, — пробормотал тихо Джордж, смотря вместе с сестрой на своего близнеца, который пытался, так же как и Джинни, замаскировать добродушную улыбку.
— Думаете, я дурак?! — крикнул Поттер, от чего рыжая вздрогнула, смотря в его сторону.
— Нет, думаю, что ты такой же как Джеймс, — возразил Люпин, — а он недоверие к друзьям считал самым большим позором.
От этих слов Гарри передернуло, лицо исказила злость на бывшего профессора, но тот проигнорировал взгляд парня, повернувшись лицом к Биллу.
— Есть еще одна работа. Я спрошу у Кингсли…
— Нет, — возразил Билл, — я это сделаю.
Но Джинни уже не слушала их, она мысленно умоляла брюнета взглянуть на нее. Почувствовав на себе прожигающий взгляд девушки, Гарри повернул в ее сторону голову, прищурившись. Джинни лишь отрицательно пошатала головой, одними губами говоря ему: «Не злись». Поморщив нос, парень вернулся в разговор между взрослыми.
— Подождать? — обратился самый старший брат девушки к матери. — Неужели ты хочешь, что бы тело Грозного Глаза забрали Пожиратели?
Одев на себя мантии, Билл и Люпин вышли, оставив остальных один на один с нависающей в воздухе смертью. Джинни села на ковер, упершись спиной об каменную стену камина. Остальные Уизли, Кингсли, Хагрид, Тонкс и Флёр последовали ее примеру, тяжело упав на стулья и диваны, все кроме Гарри.
— Я тоже должен пойти! — ни с того, ни с сего сказал парень, обратив к себе внимание окружающих его людей. Он приложил руку ко лбу, слегка зажмурившись от боли. «Это не к добру» подумала про себя Джинни, не сводя, как и все, своих карих глаз с Поттера. — Пока я здесь, вы все в опасности, — продолжил парень, переведя взгляд на Джинни. — Я не хочу… — он оборвался на полу слове, сглотнув.
— Что за бред! — возмутилась миссис Уизли. — Все сегодня делалось для того, что бы ты безопасно сюда добрался и, слава Богу, нам это удалось сделать. Флёр уже согласилась на то, что свадьба будет здесь, а не во Франции, мы все подстроили так, что бы остаться тут всем вместе и помогать тебе…
Гарри стал бледнее, чем был до того, и Джинни понимала почему, так как сама не любила, что бы кто-то рисковал ради нее, но с другой стороны, он ведь должен понимать, что выйти ему отсюда одному, когда сейчас поблизости столько Пожирателей — равносильно самоубийству.
— Если Волан-де-Морт узнает, что я здесь…
— И как же он узнает? — удивилась мать девушки, легко улыбнувшись. Мысленно Джинни с ней согласилась, так как сил на то, чтобы произнести это вслух, у нее не было.
— Гарри, есть целая дюжина мест, где ты сейчас можешь находиться, — поддержал жену Артур. — Он никак не может знать в каком доме ты сейчас находишься.
— Я же не за себя беспокоюсь! — крикнул отчаянно Гарри.
— Мы знаем, — спокойно продолжил отец семейства, и вся остальная часть семьи его поддержала, кивнув, — но все наши сегодняшние усилия ни к чему, если ты сейчас уйдешь.
— Никуда ты не уйдешь, — прохрипел Хагрид. — Ты просто скис, Гарри, после того, что мы пережили, пытаясь доставить тебя сюда.
В какой раз Джинни почувствовала укор совести и обиду на мать, так как все были рядом с ним, все пытались ему помочь, в то время как она просто сидела сложа руки. Девушка нахмурилась, прижав к себе ноги, в пол уха слушая спор.
— Я что зря потерял ухо? — возмутился Джордж, приподнимаясь, затем он скривился от боли, упав обратно на бело-красные, от крови, подушки.
— Я знаю что… — начал в защиту Гарри, закипая еще сильнее.
— Грозный Глаз не хотел бы… — заговорил Фред, но эта была последняя капля для, и так заведенного, Гарри.
— Я ЗНАЮ! — заорал брюнет, сжав плотно челюсти и зажмурив ясно зеленые глаза. Его трусило от ярости, боли и отчаянья. Глаза заметались по комнате в поисках чего-то или кого-то, кто смог бы остудить его нрав. Сам по себе взгляд замер у подножья камина, превращаясь из грозного в печальный. Джинни не сразу заметила, что на нее смотрят. За вечер, она не проронила ни единого слова, так как истощенное подсознание подсказывало, что еще одно сказанное ею слово может вылиться эмоциональным всплеском, а ее родителям пока что хватит и одного раненого Джорджа, с плачущей матерью в подарок.
— А где Букля, Гарри? — ласково спросила Молли, и парень перевел свой измученный взгляд на нее. — Можем поставить ее возле Сычика и покормить.
От этих слов Поттер побелел еще сильнее и, схватив свою рюмку, осушил ее до дна. Что-то Джинни подсказывало, что Буклю она больше не увидит, никогда. От одной мысли стало дурно, так как две смерти и одно ранение за одну ночь — это слишком.
— Подожди, Гарри, вот сейчас пойдет разговор о том, что ты снова это сделал, — пробормотал неожиданно Хагрид. — Выскользнул от него, победил его, когда он чуть ли тебя не убил!
Джинни шумно втянула воздух, но этого никто не услышал, так как Гарри начал пьяно противоречить ему:
— Это не я. Это моя палочка. Моя волшебная палочка действовала сама собой.
Этого девушка уже не могла вытерпеть, она тихо встала и пошла к себе в комнату, бросив матери, что ей слишком холодно, поверить было не сложно, так как девушку трусило с головы до ног. Оказавшись подальше от всех, Джинни наконец-то спокойно выдохнула, чувствуя себя легче, чем там, внизу.
Остальные три дня творился какой-то бардак. Мама заставляла девушку помогать все время ей по дому и, как на зло, постоянно ставила ей в помощники Гарри. Джинни нечего не имела против его компании, даже была бы рада работать с ним, если бы только не эта чертова клятва, которую вспоминали то ли парень, то ли девушка, в нелепой реплике. Радости не дало и признание Гарри в том, что он действительно собирается отправиться в это опасное путешествие, от чего сердце Джинни больно сжималось, лицо бледнело, а слезы наворачивались на глаза. Каждый вечер, после таких физических упражнений, девушка падала в кровать, сразу же засыпая, а на следующий день по новой: Джинни убери в саду, Джинни помой посуду, Джинни накрой на стол, Джинни отвали! Только одно событие заставило ее пару раз забыть о сне и заставить свои мозги отчаянно мыслить.
— Как думаешь, — начала девушка одним темным вечером, сидя в своей комнате вместе с Гермионой, — что подарить ему на день рождения?
— Ты имеешь ввиду Гарри? — спросила Гермиона, чтобы убедиться о ком идет речь. Ее подруга лишь кивнула в ответ. — Хм… Честно, не знаю, у тебя есть идеи?
— Есть одна, но мне будет нужна твоя помощь, — Джинни хмыкнула, поджав к себе ноги. Так как идея была абсурдной, учитывая количество людей в доме, и прекрасной одновременно.
— Не вопрос, — небрежно махнула рукой Гермиона. — Скажи только, что мне надо делать.
— Отвлечь всех остальных на минут тридцать — сорок.
Гермиона уставилась на Джинни, будто бы та сказала самый настоящий бред в своей жизни.
— А тебе это зачем? — осторожно спросила шатенка, пытаясь заглянуть в лицо своей подруге.
— Хочу, чтобы он меня помнил, ведь если все, что ты рассказала мне про ваши опасные поиски — правда, то… — Джинни пошатала головой, пытаясь даже не допускать мысли о том, что кто-то из тройки умрет.
— Погоди, — начала Гермиона, понимая к чему клонит рыжая. — Что ты собираешься ему подарить?
— Себя, — тихо ответила Джинни, смотря на стенку напротив, она просто не осмеливалась поднять глаза на свою лучшую подругу. Шатенка молчала и, не выдержав этой нагнетающей тишины, Джинни, все-таки, решилась повернуть голову в сторону кровати напротив. У Гермионы отвисла челюсть, она, открыв рот, смотрела в карие глаза, не в силах сказать хоть что-то. — Знаю, не самый лучший подарок, но…
— Ты сумасшедшая? — перебила ее Гермиона, уставившись на подругу грозным, как у матери, взглядом. Джинни поежилась и отвела глаза в другую сторону. — Это ведь то, что я думаю, так?
— О Господи, Гермиона! — возмутилась девушка, откинувшись на подушку. — Называй вещи своими именами!
Шатенка залилась бурой краской, а ее выражение лица смягчилось.
— Ты хочешь его соблазнить?
— Не совсем, — Джинни отрицательно пошатала головой. — Если он не захочет, то я не буду настаивать.
— Но он захочет, — не успокаивалась Гермиона, — и ты это прекрасно знаешь, Уизли.
Рыжая подняла недоверчиво одну бровь вверх, смотря на подругу.
— Черт возьми, Джинни! — вновь стала возмущаться Гермиона, правда уже не по поводу идеи на тридцать первое июля. — Ты ему нравишься! Сколько раз можно тебе это повторять? Скажу больше, он в тебя влюблен! Безумно! Ты хоть понимаешь, как он будет себя за это винить?
— А в чем его вина то? — непонимающе спросила девушка. — Это мое решение, может… Может я его вообще больше никогда не увижу?! — Джинни крепко зажмурила глаза, откинув вверх голову. — И тогда я буду жалеть о не сделанном… — хмыкнула девушка, вытирая рукавом сбежавшие по щекам слезы. — Точно так же, если не скажу Рону, что люблю его, хоть его гиперопека меня просто выводит из себя; точно так же, если я не скажу тебе, что ты моя лучшая подруга, которая, одна из немногих, не отвернулась от меня после… — она замолкла, пытаясь не вспоминать застывшее тело девушки в больничном крыле. Слезы ручьем катились по ярким веснушкам, и Джинни сдалась, уже не пытаясь остановить бурю нахлынувших эмоций. — Ты не представляешь, как я хочу пойти с вами, хочу помочь, хочу быть вам нужной, но мне нет, во-первых, 17-ти лет, а во-вторых, это задание мне не предназначалось.
— Я и вправду не могу тебе все рассказать, — грустно пробормотала Гермиона, немного шокированная таким откровением.
— Я знаю, и в этом нет твоей вины! Я понимаю, что это должно быть в полной секретности, чтобы Волан-де-Морт, с помощью чужих мыслей, не догадался об этом задании, — Джинни тяжело вздохнула, продолжая. — Но помимо этого я понимаю и еще пару вещей, куда страшнее вашей тайны. Я прекрасно понимаю, что могу умереть, что может не стать кого-то из вас, из родителей, братьев, я не хочу думать об этом, но это так! Все возможно! Так почему бы и нет?
Гермиона молча стала теребить прядь своих каштановых волос, обдумывая сказанное.
— Ты несовершеннолетняя… — начала было шатенка, но Джинни сразу же ее перебила, вставив свои пять копеек:
— Лаванду это особо не остановило.
— А что если ты… Ну, того… — невнятно промямлила Гермиона, заламывая пальцы на своих руках.
— Забеременею? — спросила рыжая, а ее подруга лишь легко кивнула. — А контрацепцию для чего, по-твоему, придумали?
— Ты и это знаешь?!
— Поверь, поживи ты с Фредом и Джорджем, будешь знать и не такое, — отмахнулась Джинни, задумчиво смотря в потолок. — Они редкие извращенцы!
— Я вижу, — начала Гермиона, смеясь. — Ты не далеко от них ушла.
— Так что, поможешь?
— Ладно, помогу, — согласилась Гермиона, а губы Джинни расплылись в победной улыбке. — Только без глупостей!
«Без глупостей! А как же! Сама мысль, уже, кажется глупостью.» думала про себя Джинни, заламывая пальцы рук утром тридцать первого числа. И что ему сказать? Какую-то сентиментальность? Банальность? В голове было тысячи идей, но только вот каждая следующая девушке казалась еще хуже предыдущей. Тяжелые шаги за дверью означали, что Гермиона ведет парней мимо ее комнаты наверх. Судорожно вздохнув, Джинни слегка приоткрыла дверь, сказав:
— Гарри, можешь зайти на минутку?
Сердце бешено стучало в груди, норовя выпрыгнуть и убежать куда подальше. Упершись спиной об стол, Джинни смотрела на дверь, не спуская темно-карих глаз. Она с легким скрипом отворилась, и блик от очков отбился прямо в глаза девушки, заставив ее прижмурится. Гарри оглянулся по сторонам, осматривая комнату, затем он перевел взгляд не свою бывшую девушку, заглянув глубоко в карие глаза, будто бы видя ее замысел насквозь. Сглотнув, Джинни набрала в легкие, для храбрости, воздуха, сказав:
— Поздравляю с совершеннолетием.
— Ага… спасибо, — промямлил Гарри, пытаясь не отводить своих ясных глаз с девушки. — Красивый вид, — он кивком указал на окно, пытаясь хоть как-то завязать разговор, но Джинни было совершенно все равно, ее мысли были заняты одним, словно мантру, она каждую секунду повторяла свою речь у себя в голове, смотря заколдовано на парня.
— Я не могла придумать, что тебе подарить, — пробормотала Джинни, тихим голосом.
— Ничего и не надо, — сразу же возразил парень, неловко топчась на одном месте, он разглядывал свои серые кроссовки.
— Не знала, что тебе может пригодиться. Большое не подойдет, потому что не сможешь взять с собой, — продолжила девушка, заламывая свои длинные пальцы. Брюнет, слегка поднял на нее взгляд и тут же опустил, легко улыбнувшись. Джинни подошла ближе к Гарри, пытаясь заглянуть в его, обычно веселые, светлые глаза.
— Я подумала подарить что-то такое, чтобы ты меня помнил, даже если на пути тебе встретиться какая-то ведьма.
— Если честно, — брюнет поднял голову, чтобы посмотреть на рыжую девчонку, в его глазах играли смешинки, то ли от нелепости этой ситуации, то ли от глупости сказанных слов, — вряд ли у меня будет время для подобных встреч.
— И вот, что я придумала, — прошептала Джинни, поцеловав парня, пытаясь передать этим поцелуем всю свою боль, отчаяние, муки, любовь, страсть. Поначалу, девушка думала, что Гарри ее оттолкнет, но нет же, он ответил на поцелуй с не меньшей страстью, прося простить его за все, что ей пришлось из-за него пережить. Руки сами собой потянулись к угольно черным волосам, мягко ероша их, играясь с ними. От Гарри пахло сосновой елью, такой завораживающей и дурманящий одновременно…
За спиной парня с грохотом открылась дверь, и они, в долю секунды, отскочили друг от друга, перепугано смотря на красное, от злости, лицо Рона.
— Опа! — насмешливо протянул он, сверкая злобно своими голубыми глазами. — Извините!
В комнате повисла невыносимая тишина, которую нарушало только сбитое дыхание парня и девушки, после столь страстного поцелуя. Сглотнув, Джинни на удивление даже для самой себя бесстрашно сказала:
— Ну, с днем рожденья, Гарри.
После этого разговора, или чего-то на подобии, в комнате, она пыталась не пересекаться с Гарри, да и с виду нельзя было сказать, что это человек ревел у себя в комнате, обнимая подушку. Сегодня Молли, после шикарного пира в честь совершеннолетия парня, прогнала всех спать раньше, аргументируя это тем, что всем надо хорошенько выспаться перед свадебным торжеством. Как и много раз до того, Джинни просто упала в кровать без задних ног, сразу же заснув.
Больно. Тело пронзает тысячи иголок, а речь будто бы отняло. Джинни свернулась на полу, скручиваясь, словно котёнок, в комочек, но это бесполезно, боль настигает ее даже так. Мышцы ноют, а во рту привкус тошноты, которая пытается вырваться наружу.
— Хватит с нее! — прозвучал где-то тяжелый бас, от которого волосы вставали дыбом на затылке. Боль мигом отступила, оставив тело содрогаться в слабой судороге. Кто-то схватил девушку за ворот и, словно перышку, поднял с земли. — Смотри туда… — злобно протянул голос, не давая девушке пошевелиться. Джинни смотрела вперед, прищурившись, она всматривалась в темноту, пытаясь уловить хотя бы слабое движение чего-то живого и материального. Вдруг в темноте осветило небольшой участок, на котором стоял ни кто иной, как Джордж. Он весело улыбался сестре, держа свои руки в карманах свободных штанов, ясно голубые глаза светились, всего лишь мгновенье, так как в следующее его лицо исказила боль, из места, где должно было находиться правое ухо, полилась ярко бардовая кровь, забрызгав щеку и шею парня ярко-алой жидкостью. Джинни бросилась к парню, но невидимые руки схватили ее за пояс, не давая пошевелиться, она размахивала руками, пытаясь хоть куда-то попасть, но слышала в ответ лишь зловещий холоднокровный смех. От этого хотелось заливаться слезами и громко орать, прося остановить пытку дорого ей человека. Тем временем, Джордж упал на колени, хватаясь за голову, он стал сжиматься, будто бы умоляя сбавить напор…
Девушка проснулась в холодном поту, тяжело дыша, возможно ее сдавленный крик напугал бы Гермиону, но та лишь перевернулась в кровати, посапывая. Джинни села на кровать, пытаясь привести бешеное сердце в порядок. Картинки из столь яркого сна плясали у девушки перед глазами, мучая своим безобразием. Джинни вытерла лоб рукой, чувствуя как та дрожит. Что же с ними всеми будет? Понимая, что уснуть она сможет еще не скоро, девушка поднялась со своей кровати, спустилась на первый этаж и поплелась на улицу, для того, чтобы одиноко посидеть на свежем воздухе, каково же было ее удивление, когда она увидела, что на входных ступеньках уже кто-то сидит. Парень крутил в руках золотой мячик, рассматривая со всех сторон, его черные волосы ерошил холодный вечерний ветер, а в очках бликами отражалась полная луна.
— Не спиться? — спросила Джинни, присаживаясь рядом с парнем, который от неожиданности вздрогнул.
— Тебе я вижу тоже, — сказал Гарри, увидев кто к нему присоединился, он слегка улыбнулся. В глазах заиграл мальчишеский восторг, он явно вспомнил что-то смешное или нелепое.
— Твой первый снитч? — спросила Джинни, чтобы поговорить с Гарри хотя бы о чем-то.
— Да, — парень легко кивнул, смотря задумчиво на звездное небо. — Как думаешь, почему он не открылся?
— Возможно, это очередная загадка от Дамблдора, а возможно, ты что-то, как всегда, упустил из виду! — озорно сказала девушка, заставив парня засмеяться.
— Неужели все настолько плохо?
— Ну, то, что у тебя плохое зрение, то это не для кого не секрет, — пробормотала Джинни, смотря, так же как и брюнет, на черное небо.
— И что же заставило тебя присоединиться к инвалиду в столь позднее время? — с наигранной конфиденциальностью сказал Гарри.
— Кошмар, — только и ответила девушка, не желая окунаться в свой неспокойный сон, и Гарри понимал ее как никто другой. — А у тебя что?
— Тоже самое, — отмахнулся парень, запихивая снитч в карман своей кофты, только сейчас Джинни заметила, как все-таки на улице холодно, Гарри похоже тоже это заметил, так как снял кофту и накинул своей бывшей девушке на плечи, не обращая внимание на ее недовольное выражение лица и просьбы забрать ее себе. — Ну что, готова к завтрашнему торжеству?
— Свадьба, — мечтательно произнесла девушка, думая о том, что она может быть когда-то и у нее самой. — Глупо, но чего только не захочется в темные времена.
— Согласен, я уже успел пожалеть о половине не сделанных вещей, — Гарри вздохнул, взглянув на девушку. Их взгляды сошлись, впервые за весь день, после того поцелуя в комнате девушке. Печальные зеленые глаза, скрытые под стеклышками очков, смотрели на, не менее грустные, карие глаза с просьбой понять для чего это все делается. Гарри машинально заправил за ухо выбившуюся, непослушную, рыжую прядь, стараясь не касаться теплой щеки рукой. Неизвестно сколько они так сидели, казалось, что вечность, никто не хотел подниматься и уходить спать, так как каждый хотел как можно сильнее вбить образ любимого человека в свою память. — Джинни, — начал парень, не спуская глаз с рыжей девушки напротив, — пообещай мне одну вещь, ладно?
— Смотря какую, — тихо ответила девушка, сглотнув комок в пересохшем горле. Ей это напомнило один из вечеров в безлюдном школьном саду. Такой же холодный ветер, такое же прекрасное звездное небо, такие же ярко-зеленые глаза, которые смотрят на нее, такая же легка улыбка на светлом лице, такие же непослушные черные волосы, которые хочется самой взъерошить еще сильнее, только тогда было весело, хорошо, а сейчас печально и грустно.
— Не думаю, что она будет слишком сложной для тебя, — ответил Гарри, все так же больно улыбаясь. — Пообещай мне, Джинни Уизли, что будешь счастливой, чтобы не случилось, что будешь всегда улыбаться, даже когда хочется выть волком, что будешь помнить меня даже тогда, когда от меня останется одно лишь воспоминание. Обещаешь?
Джинни выпрямилась и, прижмурившись, стала рассматривать до боли милое лицо: в нем не было обычной озорности, веселых огоньков в глазах, наигранного величия; губы, у парня, были изогнуты в кривой, искаженной болью, улыбке, а зеленые глаза потускнели.
— Зачем ты так? — спросила она, отвернувшись.
— Как? — непонимающе спросил Гарри, пытаясь перехватить взгляд девушки вновь.
— Хоронишь себя заживо.
— Шанс того, что я останусь жив очень низок… — начал Гарри, но Джинни его перебила, не дав договорить терзающие ее слова:
— Но он есть! Он есть! — девушка зажмурила глаза, закусив, истерзанную зубами, нижнюю губу.
— Даже если он и есть, не важно, со мной, без, я просто хочу, чтобы ты была счастливой, ладно?
Джинни не ответила, она продолжала смотреть куда угодно, лишь бы только не встречаться со взглядом парня, так как знала, что не сможет выдержать его.
— Эй, Джинни, — позвал Гарри девушку, но та не откликнулась. — Я пообещал твоему брату, что не буду к тебе приставать, поэтому, пожалуйста, сама взгляни на меня.
Словно под гипнозом, Джинни подчинилась воле парня, посмотрев ему в ясные, как ночные фонари, глаза, которые под лунным светом казались еще более светлее, чем обычно. Гарри наклонил голову набок, улыбаясь, хоть Джинни не до конца была уверена — искренняя была эта улыбка или нет.
— Так что? Даешь слово?
— Такое нельзя обещать, — тихо ответила девушка. Ее глаза заслезились, но она сдержала эмоции, продолжив:
— Счастье зависит от ценностей и окружающих тебя людей.
— Счастье зависит от тебя самого, — ответил Гарри, пошатав головой.
— Если на свете не останется людей, которым ты нужен, то ты не будешь счастливым, ты будешь мертвым, — выдохнула девушка.
— У меня сегодня день рождения, — добавил парень, а его глаза опасно сверкнули.
— У тебя он был вчера, — ухмыльнулась Джинни, добавив. — Но если для тебя это так важно, то я могу попытаться.
Губы Гарри растянулись в довольной улыбке, и девушка не сомневалась в том, что на этот раз она была настоящей, такой же, как и тогда, возле озера: чистой и светлой.
— Поговори со мной, — буркнула Джинни, закутавшись по теплее в темную кофту.
— О чем? — брови Гарри взметнулись вверх, делая его лицо еще более озадаченным, чем до того.
— Обо всем, — девушка махнула рукой, пытаясь отогнать печальные слова парня куда подальше. — Например, о себе.
— Я думаю, что это слишком нудная тема для разговоров, — сухо отметил Гарри, отчаянно пытаясь скрыть свою мальчишескую улыбку.
— О, боюсь, Мистер Поттер, что вы не следите за выпусками газет, так как знали бы, что вы сенсация номер один! — съязвила Джинни, заставив парня рассмеяться.
— Мисс Уизли, раз уж газеты так много рассказывают о моей личности, зачем же вы расспрашиваете мои тайны напрямую? Разве в газетах о них ничего не упоминается?
— Увы, в газетах говорится только о том, что вы гей, — посмеиваясь, ответила девушка, всячески пытаясь подавить глупую ухмылку на лице.
— Спешу заметить, следующее. Вы то наверняка знаете, что это полная ложь и клевета, — произнес Гарри и сразу же затих, так как подумал о том же, о чем и Джинни. О совместном выполнении домашнего задания, прогулках, укромных местечках и поцелуях. — Пожалуй, нам пора идти спать, — пробормотал Гарри, поднимаясь со ступенек. Легко кивнув, девчонка поднялась следом за парнем. Они шли молча, втихаря поглядывая друг на друга, а когда дошли до второго этажа, то разминулись пробурчав одновременно:
— Спокойной ночи.