Страница 58 из 106
Орки, забыв о своем страхе перед Владыкой, не в силах сдерживать переполняющие их эмоции, вскакивали с мест, тряся кулаками над головой, размахивая хвостами, вопя и крича вместе с Роном, свистя вместе с Такисарэлем, стеная и смеясь вместе с Маркусом.
С такой мощной эмоциональной отдачей зрителей мы ещё никогда не сталкивались, и это придавало нам кураж, еще больше заряжая слушателей. Только Владыка был не вовлечен в эту ауру общего подъема, продолжая взирать на происходящее холодно и неподвижно. Я следила за ним неотрывно, воспринимая его неестественное поведение, как вызов. И всеми силами старалась произвести впечатление, расшевелить. В какой-то момент, наконец, поймала огонь и в его глазах!
Когда песня закончилась, пришлось выдержать длительную паузу, чтобы орки немного успокоились и смогли снова рассесться.
Но и дальше, не снижая эмоционального накала, я пела, как дышала, наполняя чувствами свободно льющийся Голос. О печалях и радостях любви. О напряжении и упорстве повседневного труда. О восторге и гордости достигнутыми результатами. О скорби потерь и предвкушении приобретений. О грусти скоротечности жизни и надежде, что частичка нас останется в будущем, воплотившись в наших детях. О заботах и уверенности в завтрашнем дне. О ценности доброты и сострадании. О восхищении окружающей природой. О благодарности нашему щедрому Миру.
Закончив петь, с удивлением отметила, что свой резерв Силы израсходовала только наполовину, а ведь я себя не сдерживала. Вот что значит вдохновение!
Реакция орков была очень бурной – возбуждённые, расторможенные, они все одновременно что-то говорили, выражая свой восторг, кто-то стряхивал слезу, кто-то смеялся. А я продолжала поражаться, то ли запредельной выдержке Владыки, то ли полной душевной пустоте. Кроме расширенных зрачков ничто не изменилось в его облике и поведении.
Орки не хотели расходиться после концерта, но Владыка, отдав короткий приказ открыть ворота и всем удалиться, велел нам следовать за ним. С нами пошёл и Горус. Все мы опять оказались под бдительным надзором шести вооруженных воинов.
Снова мы пришли в приёмный зал. Владыка вновь взошел и неподвижно уселся на свой высокий постамент, а нам позволил сесть перед собой, на полу. Со скукой на лице, но хищным прищуром глаз он долго и с подозрительностью расспрашивал нас, всех по очереди, о том, как мы оказались в Степи. И все время пытался поймать на противоречиях. Но поскольку наша легенда была отработана, и уже многократно озвучена, мы, не теряясь и не смущаясь, все твердили одно и то же.
Надо отдать Владыке должное, он сразу запомнил наши имена и, обращаясь к каждому по имени, не спотыкался даже на эльфийских. К середине ночи Владыка, наконец, удовлетворил свой интерес, всё это время не обращая внимания на нашу очевидную усталость, жажду и голод.
– Пока, все свободны. Я подумаю и решу, как использовать вас с учетом того, что Вождь слишком щедро и неосмотрительно не сделал вас рабами, а приблизил к себе. Так что, можете вернуться в дом Вождя. Все, кроме Ивануэль. Она останется жить в моём доме, – бесстрастно заявил он.
Моё сердце замерло от страха. Я же останусь совсем одна! И никакого доверия к Владыке не испытываю, скорее, наоборот, не доверяю. Парни, после его слов, вскочив, сделали шаг в мою сторону, пытаясь прикрыть собой. Воины Владыки, с характерным звуком, обнажили сабли.
– Владыка! – вскрикнул Горус, тоже дёрнувшись в мою сторону. – Ты же обещал, что они все останутся у меня, а я буду отдавать тебе две трети всех денег, полученных с их помощью!
Одному из воинов Владыка указал на Горуса пальцем, и тот, стремительно прыгнув, приставил к его шее саблю.
– Вождь, – холодно ответил Владыка, – я передумал. А тебе надо беспокоиться не о ней, а о своей участи. Я зол на тебя. И за убийство преданного мне Вождя, и за то, что, как рассказала твоя наложница, ты обманул меня и потерял голову из-за этой эльфийки. Ты помнишь о том, что мне не нужны воины потерявшие голову, ни от самки, ни от веселящей травы, ни от чего-либо другого? Твоя голова, как и всё вокруг, должна принадлежать только мне. Если это не так, она будет лежать в земле. Но коли ты одумаешься, тебя ждёт не столь суровое наказание.
– Владыка, – обратилась я к нему уверенным Голосом, стараясь скрыть свое отчаяние и не трястись от страха, – позволь мне, остаток этой ночи, провести в доме Вождя. Чтобы я могла собрать свои вещи, без которых мне трудно обходиться, и проститься со своими друзьями. С восходом Жёлтого солнца, я буду в твоём доме.
Его взгляд на минуточку расфокусировался, дрогнул, но потом снова стал осмысленным и цепким. Надо же, какой устойчивый к ментальному воздействию.
– Ладно, не будем начинать близкое знакомство с противостояния. Я позволяю. Надеюсь, ты это оценишь и отблагодаришь. Но, имей в виду, за каждый час задержки ты будешь лишаться одного из своих, как ты их называешь, «друзей». Проследить за этим я отправлю своих воинов, – и чуть заметно кивнул, давая понять, что мы можем уйти.
Не мешкая, мы, подхватив свои инструменты, добежали до повозки Горуса и только тронулись, как вслед за нами, из ворот выехали три повозки боевых пятёрок орков. Преследуя нас всю дорогу, они вместе с нами заехали во двор Горуса. Две пятёрки оккупировали двор, одна рассредоточилась внутри дома. В их присутствии мы молча поели.
Я решила, что в такой критической ситуации глупо скрывать от Горуса, что наши орки знают эльфийский язык, и скомандовала на эльфийском:
– Парни, все в мою комнату! – направившись туда первой.