Страница 49 из 106
Я шла рядом с ним в темноте, и боязливо думала о том, как давно не ночевала одна и совсем от этого отвыкла. С одной стороны, здорово, что можно расслабиться и не следить за тем, что на мне надето и не отсвечиваю ли я неприкрытыми интимными частями тела перед парнями, с другой, я теряю их ежеминутную защиту.
Горус завел меня в небольшую комнату, тоже освещённую лучинами, где вместо кровати на полу лежал толстый, набитый высушенной травой матрас, застеленный лоскутным одеялом. На стене висело зеркало в виде металлической, хорошо отполированной пластинки. В углу стоял ночной горшок, висел рукомойник со стоящим под ним тазом, рядом, на гвозде забитым в стену, полотенце.
Какой неблагоустроенный, кошмарно примитивный быт. В походе не легче, но там ты знаешь, что терпишь неудобства временно. А здесь, так убого изо дня в день, всю жизнь.
Дав мне осмотреться, Горус сказал:
– Я вижу, что ты боишься, Душа моя. Напрасно. В моём доме ты в безопасности.
– Я не боюсь, – гордо вскинув голову, ответила я, – потому что не беспомощная и смогу за себя постоять, но я беспокоюсь, потому что оказалась в незнакомой обстановке и незнакомом окружении.
– Хорошо, я понял тебя. Но я и сам беспокоюсь. Как ты сумеешь приспособиться здесь жить и получать удовольствие от этой жизни? На всякий случай знай, моя комната – за следующей от тебя дверью, справа, а две комнаты твоих друзей – следующие за моей. – Подойдя ко мне очень близко, так, что я почувствовала жар его тела, коснулся губами моей макушки: - Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны, - и сразу же вышел из комнаты.
При этом я заметила, что приоткрытая в коридор дверь слева, быстро закрылась.
Закрывая свою дверь, я поняла, что она набрана из тонких кустарниковых стволов, плотно притянутых друг к другу. И обнаружила, что на ней есть запор в виде железного крючка, цепляющегося за петельку на дверной раме. Да, без спроса никто не войдёт, но вырвать этот замок, не составит труда.
Пока раздевалась, умывалась, думала, что Горус зря беспокоится обо мне. Я здесь не для того чтобы получать удовольствие, а временные неудобства потерплю. Загасила лучины, забралась в расстеленный на матрасе свой спальник и, несмотря на чувство незащищенности, я неожиданно быстро уснула.
Утром меня разбудил осторожный стук в дверь. Открыв глаза, я увидела, что комната слабо освещается косыми лучами света, пробивающимися через щелочки занавески на окне. Выбравшись из спальника, пошла открывать дверь и обнаружила за ней молодую орчанку-рабыню.
– Госпожа, все гости уже проснулись, помылись, поели и ждут тебя в трапезной. Может быть уже можно принести и тебе корыто и воду? – спросила она, разглядывая меня во все глаза.
– Конечно, неси, – обрадовалась я.
В тот же момент, она махнула рукой кому-то стоящему в отдалении, и к нам подошли два орка. Один, среднего возраста с равнодушным лицом, нёс огромную железную лоханку, в которую я без проблем могла сесть. Второй орк, молодой, любопытный, занес большой бурдюк с холодной водой и котелок с горячей. Зайдя в мою комнату, орчанка открыла окно, вращая толстую круглую палку, на которую наматывалась висевшая занавеска, тем самым нарушая прохладный полумрак комнаты. Молчаливые орки, поставив корыто посередине комнаты, вылили в него воду и вышли.
– Подожди, госпожа, сейчас ещё принесут воду, чтобы корыто было полным, – предупредила меня орчанка.
И, правда, орки вновь принесли воду, сливая её в корыто.
– Тебе помочь помыться, госпожа? – обратилась ко мне орчанка, и я заметила в её глазах любопытство и предвкушение необычного зрелища.
– Нет, я справлюсь сама, – ответила я, закрывая за ней дверь. Видать отсутствие у меня хвоста, ее так возбудило.
Вода оказалась прохладной, но я, с помощью бытового заклинания, подогрела её. Испытывая дискомфорт от тесноты, непривычной и неудобной позы, я мылась и все прикидывала, как можно было бы в этих условиях дефицита воды, отсутствия водопровода и внутридомовой канализации, всё-таки организовать душ. Так и не придумав ничего толкового, кроме высоко поднятой бочки, в которую всё равно надо руками натаскать воды, и примитивной ямки с отводной канавкой наружу для стока, решила, что нечего мудрить. Надо приспосабливаться к тому, что есть, тем более, я надеюсь всей душой, что это недолгие временные неудобства.
Одевшись, я с помощью заклинания очищения удалила из воды грязь и мыльные примеси, которые осели на дне, и убедилась, что орчанка поджидает меня за дверью.
– Иди сюда, – сказала я ей, подзывая к корыту. – Я очистила воду, в которой купалась. Если её аккуратно вычерпать, не задевая осадок внизу, ею можно снова пользоваться. Поняла?
– Да, госпожа, а как ты это сделала? – удивлённо хлопая глазами, спросила она.
Ну, не буду же я ей о магии рассказывать, усмехнулась про себя я.
– Неважно как, ты всё равно так не сможешь, главное, что я сохранила тебе чистую воду.
– Она бы и так не пропала, – с непонятным мне раздражением, невежливо ответила мне орчанка. Может злится, что голую меня не увидела? – Эту воду отдали бы ящерам, как и воду, стекающую в таз под рукомойником.
– Ладно, учту на будущее, и больше так делать не буду, – мстительно сказала я. – А теперь, отведи меня к остальным гостям.
Я застала всех в трапезной. Парни, бурно делились впечатлениями об убогости увиденного. Я, жуя варёное мясо и запивая его травяным отваром, слушала их и была согласна, что быт орков очень примитивен. А ведь мы находимся в богатом доме, как же тогда живут бедные?