Магия Голоса

Кроме этого, власть Владыки опирается на Шаманов. Владыка однажды догадался объединять их, во время камлания, в общий круг. Опытным путём установили, что самый мощный круг должен состоять из двенадцати Шаманов. Шаманы подсказывают Владыке, как ему лучше действовать в той или иной ситуации. Правда, камлать в ритуальном круге могут только очень сильные Шаманы, слабые во время ритуала теряют сознание, а их тело начинают сотрясать судороги. Сейчас ритуальный круг состоит только из одиннадцати Шаманов способных в нём удержаться. Владыка ищет двенадцатого Шамана, пробуя на это место любого шамана попавшего в его поле зрения.

– Я так подробно тебе об этом рассказываю, чтобы ты понимала, что Большая Орда место опасное и свободно там себя чувствуют только очень сильные орки. Ваш Шаман скорее всего привлечет внимание Владыки. Владыка попробует поставить его в ритуальный круг. Тебя и твоих музыкантов я буду пытаться прятать от Владыки так долго, как это окажется возможным. Хотя, без его ведома никакие более или менее значимые события не проходят.

– Где же у вас безопасно жить, если в кланах опасно, в Большой Орде опасно? – в ужасе от услышанного спросила я.

– Таких мест нет, – вынужденно признал орк и надолго замолчал, думая о чем-то своем.

– А чем у вас измеряется богатство? – спросила я, прервав паузу.

– Деньгами, рабами, домами, ящерами, – начал перечислять Вождь.

– Деньгами? – удивилась я. - Разве они у вас есть? Я думала, что существует только натуральный обмен. И что же из себя представляют ваши деньги?

– Существует три вида денег,  – без раздражения, обстоятельно начал объяснять мне орк, – медные, серебряные и золотые. Все они, представляют собой пластину, размером в пол-ладони, и каждая  пластинка называется – один медник, один серебряник, один золотой. Бывает и половина такой пластины – полмедника, полсеребряника, ползолотого. Но чаще всего используются более мелкие деньги, когда такая пластина рубится на двенадцать одинаковых кусочков, каждый из которых называется – медяшка, серебрушка, золотник. Двенадцать медяшек, то есть один медник, равны одной серебрушке, а двенадцать серебрушек – одному золотнику. Понятно?

– Да, ты хорошо объясняешь. А у тебя есть с собой деньги, можно посмотреть? – заинтересовалась я. Неизвестно, сколько мы пробудем в Большой Орде и в каком качестве, поэтому неплохо бы ориентироваться в таких вопросах.

– Нет. Зачем их брать в степь? В кланах не знают, что такое деньги,  - разочаровал он меня.

– А вы умеете читать и писать? – продолжила я свой расспрос.

– У нас есть письменность, но обученных грамоте немного. Для этого надо родиться или в богатой семье, или одарённым ребёнком.

– А ты обучен?

– Конечно, ведь я сын Вождя, - с гордостью произнес он.

– Ты объяснишь мне основы вашей письменности? – попросила я.

– Объясню, – охотно согласился он.

– А где твои родители?

– Их давно нет в живых, орки редко доживают до старости, – неохотно ответил он, и я не стала уточнять, как это случилось.

– Что ты собираешься делать с нами, когда мы прибудем в Большую Орду? – затаив дыхание от волнения, спросила я.

– Я хочу, чтобы ваша четвёрка певцов-музыкантов устраивала в Большой Орде представления, за которые я буду брать плату. Большую часть из неё буду отдавать Владыке, тогда он разрешит мне оставить вас у себя, как я и пообещал, в качестве моих приближенных. Часть денег буду брать себе, часть  – давать вам. Двух ваших  воинов зачислю в свой отряд. Шамана тоже постараюсь оставить при себе, но, если он окажется силен, скажу честно, убедить Владыку оставить Шамана при мне, мне не удастся.

– Пожалуйста, не разделяй нас, ведь у музыкальной группы должна быть хоть какая-то постоянная собственная охрана. Иначе, нам могут испортить инструменты, а самих -  покалечить, выкрасть, убить. А Жакос и Доркус уже давно занимаются нашей охраной и знают, чего ждать от возбужденных зрителей, и как себя при этом вести, – волнуясь о нашем будущем в Орде, попросила я.

– Я подумаю об этом, – согласно кивнул Вождь. – А вот объясни мне, зачем вы дали такие странные имена своим оркам? Они ведь, наверняка, имели какие-нибудь прозвища, например, «Тихий» или «Скользкий». Может, эти прозвища были неблагозвучны для вас, типа «Вонючка» или «Обжора»?

– Насколько я знаю, прозвища вы даёте во время испытаний мальчиков-подростков на звание мужчины. Но ведь жизнь длинная. И то, как проявил себя подросток, не значит, что так же он будет вести себя уже взрослым мужчиной. Тогда прозвище будет вводить в заблуждение окружающих. Вот, как ты, многие ли могут, потом, его изменить, ведь Вождём ты стал не сразу? А мы даём имя один раз при рождении, оно всегда твоё, в детстве, в юности, в зрелости. И только в твоих силах прославить его, в течение жизни, или опозорить.

– И какое бы имя ты дала мне? – заинтересовался орк.

– Не знаю, – растерялась я от неожиданного поворота разговора. – У нас, обычно, имя даёт мать. – Задумавшись, спросила: - А какое у тебя было прозвище раньше, можешь мне сказать, если оно не обидное?

– Меня звали Большой, – гордо расправив плечи, ответил он.

– В нашем Мире самые большие – это горы, к тому же они настолько крепки, что не гнутся даже на самом сильном ветру. Поэтому, тебе можно дать имя - Горус. С одной стороны, это просто имя, с другой, в нём есть и определённый скрытый смысл.

Он помолчал немного, напряжённо глядя мне в глаза, а потом сказал: