Лебёдушка

По выходным спешил Эркки на хутор Руусукалио — не потому, что хотел показать, какой он примерный муж и отец, а потому что действительно чувствовал, что скучает по своему семейству. Там, в Мартиной сауне, через полгода после рождения дочки, осмелилась Анита напомнить мужу, что давненько они не любились - не гладились. Призналась, что соскучилась ужасно, но боязно ей — словно в первую брачную ночь. Правда, теперь она не была столь наивной, как раньше, и понимала, что стоит только захотеть и всё пройдёт куда приятнее и безболезненнее. Сидели они, распаренные и томные, в предбаннике и вспомнил Эркки, как на этой же скамье обнимал Марту, и в тугой узел завязались в душе все воспоминания, а тело скомандовало: «Вот она — твоя жена, на всё готовая! Бери её, вытесняй прошлое, шагай в будущее!». Притянул к себе Аниту — а у той волосы травяной настойкой пахнут, такой же, как Марта когда-то заваривала. Приподнял лицо жены за подбородок, поцеловал в губы, осторожно положил ладонь ей на грудь, повёл вниз по плавной округлости, поймал возбуждённый сосок, чуть сжал его между двух пальцев. Тело жены запылало, задрожало в его руках, но воды много с их самого первого раза утекло — уже не та робкая невинность с ним рядом, что боялась ноги перед мужем раздвинуть. Зрелая женщина, которой ничего подсказывать не нужно — знает Анита и как пальцы правильно положить, и как оживить этот окаянный отросток, чтобы затвердел, налился силой. А она и на этом не остановилась: наклонилась и влажными тёплыми губами провела по чувствительной, словно бархатистой коже на головке и свела с ума лёгким движением языка против часовой стрелки — только Анита так умеет...У самой внутри всё горит от желания!

И вот уже толкает его жена спиной на скамью, на такую же колючую шершавость, как в рабочем закутке; опускается на него сверху, как когда-то Марта в ту ночь на чердаке — и груди перед лицом, пусть не такие большие и белые, как у Марты, но налитые материнской силой, тяжёлые, манящие...И сама вся из плавных изгибов и тихих стонов, влажная, жаждущая, ненасытная…

Не давала Анита мужу спать всю ночь — словно и правда второй медовый месяц начался. А утром, хоть и чувствовал себя Эркки усталым и немного разбитым, но в то же время будто тяжёлый груз у него с души упал. Вернулся к себе прежнему, к жене, к детям, к Кайсе, к хутору Руусукаллио. И такой наполненной счастьем и светом показалась Эркки его нынешняя жизнь, что забыл он про свою усталость, побежал к озеру, наплавался на глубине, там, где били со дна холодные ключи — словно огромной ладонью по животу проводили, когда он плавал. А потом рубил дрова, латал крышу амбара, стягивал новыми обручами рассохшиеся бочки, подрезал высохшие ягодные кусты. И каждый жест, каждый взгляд, каждое слово ощущались уместными и правильными, и сердце пело, и разворачивалась душа…

Так и повелось в будущем: на лето перебиралось семейство на хутор Руусукаллио. Здесь и огород сажали и травы под руководством Кайсы собирали-сушили: от простуды, от женских напастей, общеукрепляющее. Вязали веники на Юханнус, жгли высокие костры, пели песни — народные и современные. Собирали грибы - солили, сушили, мариновали. Ставили вкусную фруктово-ягодную наливку по найденному во время уборки на кухне Мартиному рецепту — к Рождеству она «созревала» и высоко оценивалась гостями семейства Хиетала. Варили варенье, сушили яблоки - в общем, не гнушались заготовками на зиму, хотя многое могли и в магазине купить. Анита говорила: «Своё вкуснее», да писала Эркки, отправляющемуся в Мяннюнкюля после выходных на хуторе, очередной список — сахар, соль, уксус, специи.

Кайса брала с собой на озеро Ээро и Ээву. Зорко следила за ребятишками и потихоньку учила их плавать. На обратном пути показывала грибы, ягоды, деревья, кустарники. Рассказывала о каждом: какие полезные, какие опасны для человека. Через день-два проверяла, что ребятня запомнила. На зимних каникулах ходили юные натуралисты в лес читать звериные следы, весной делали скворечники. Летом наказывала Кайса не тревожить птиц на гнёздах и вообще уважать покой лесных жителей, не ломать растения без надобности и благодарить лес за всё, чем он с людьми делится. В общем, передавала детям Хиетала по наследству те знания, которые когда-то переняла от Марты.