Страница 153 из 165
Повозившишь, втянула сквозь столбики перил неколько игрушек, жаль, все исключительно мягкие, но придется использовать то, что есть. Взяла в руку небольшого ушастого зайца, поднялась на ноги, и, удерживаясь второй рукой за перила, с размаху запустила им в папочку. Силенок, конечно, маловато, да и заяц не тот снаряд, но благо комната небольшая, он плюхнулся ему на ноги. Вздрогнув, с недоумением переводя взгляд с зайца на меня и обратно, Виктор усиленно пытался сообразить, что происходит. А я наглядно подняла одну ногу на перила, перекинула ее через поручень, словно намереваясь вылезти. В глазах мужчины отразилось понимание.
- Ты вылезти хочешь? – спросил он скорее себя, чем меня, и, помедлив секунду, поднялся на ноги, с легким прищуром всматриваясь мне в лицо и подвигаясь к кроватке. Он смотрел на меня с интересом энтомолога, увидевшего новую букашку, только бы булавкой не вздумал пришпилить. Как пушинку, двумя пальцами за каждое плечо, он поднял меня и опустил на пол. Я и не трепыхалась. Пора родителям осознать, что я и двигаться могу, не только сидеть куклой и хлопать глазами. Шустро перебирая ногами и руками, я на четвереньках подползла к дивану, вскарабкалась на него и уселась, вытаращившись на экран. Виктор с любопытством присматривался к новому действующему лицу, видимо, пытаясь понять, что я нашла интересного для себя в сводке новостей. Наконец, справедливо решив, что ребенка в моем возрасте привлекают просто мелькающие цветные кадры, потерял ко мне интерес и отправился завтракать, благосклонно оставив мне в пользование включенный телевизор.
Я использовала паузу, чтобы скинуть Ольге сообщение.
- Все отлично, все по плану, целую, Маша.
Закрыла айпад и задумалась. Интересно, сегодня Надежда Борисовна придет? Собиралась с проверкой, не посмотрела на праздничные дни.
Повременив минут пять, сползла с дивана и тоже направилась, но в другую сторону. В спальне я еще не была, надо восполнить недостаток. Так-так… Обычно. Прилично. Спокойно. Без всяких муси-пуси и рюшечек. Кровать мне сейчас мало интересна, а вот туалетный столик в самый раз. Подобралась, вытащила все ящички, коробочки, тюбики. Раскидать и попортить – дело нехитрое. Теперь еще порисовать помадками – зеркало, мебель, обои… хватит, еще себя не забыть красивой сделать. Губки нарисовала в половину лица, да карандашом для век круги вокруг глаз.
Мда… увидишь – не забудешь.
Теперь вперед, на завтрак!
Наталья чуть чашку не уронила, вытаращившись на вползающее нечто, словно диковинку увидела. И чего так пялиться, ползающих детей не видела, что ли!
Ты что наделала, поганка! – замахнулась на меня полотенцем она – ты где это взяла? – и догадываясь об источнике моей косметики, рванула в спальню.
- Витя-а-а-аааа! – раздался оттуда яростный вопль – затем Наташа взбешенной фурией влетела в кухню и подскочила ко мне, наклонилась и, больно схватив за плечики, подняла над полом. – Что ты натворила? Что ты натворила? – повторяла она, тряся меня как грушу. Виктор, изумленно открыв глаза, застыл, не веря в происходящее. Он еще никогда не видел эту милую девушку в таком состоянии. Потом, взглянув на мое лицо, по которому ручьем, размазывая косметику, текли слезы, вскочил и выхватил меня, оттолкнув Наталью.
- А ну уймись, сдурела совсем! – прикрикнул он, и подхватив полотенце, выпавшее у нее из рук, попытался вытереть мне лицо, еще больше размазав мои художества. – Что там случилось, что ты ревешь белугой?
Она… она… – рыдая, проговорила Наташа, бессильно опустившись на стул и уронив голову на сложенные руки – она мою косметику… всю-у-у-у – еще громче завыла она, не договорив фразы.
У меня тоже не прекращался слезоразлив, краска попала в глаза и слезы текли сплошным потоком.
- Что Маша? Красавица наша – усмехнулся Виктор. Он оставил безуспешные попытки придать мне человеческий вид и снова уселся к столу, сложив руки на груди и расслабленно наблюдая за нами обеими. – Может, тоже позавтракать пришла? Помнится, вторые сутки на голодном пайке сидишь?
Нахмурившись, он повернулся к Наталье: – Прекрати немедленно! Быстро накорми ребенка! Другой на ее месте уже орал бы благим матом.
Я тем временем подползла к облюбованному стулу и встала на ножки, цепляясь за сиденье. Наташа метнулась за банкой, усадила меня на стул и, замешкавшись, пристроила мне на грудь полотенчико. Моей задачей было лишь открывать рот, когда готова буду принять следующую ложку пюре. Я сердито сверкала глазами, когда бестолковая мамаша тыкала мне грязной ложкой в губы, не удосужившись подождать несколько секунд. Конвейер скоростной тут устроила, еще и ложку полную настолько, что взрослому человеку не заглотить, пытается мне в рот всунуть. Как ни отворачивайся, а все равно толкает, попадая через раз мимо рта, поскольку мне приходится крутить головой, пока не проглочу предыдущее. Неприятно, все же, с устряпанной физиономией сидеть.
Виктор, не встревая в процесс, все с большим интересом наблюдал за нашим противостоянием. Такое ощущение, что сравнивает, у кого шариков в голове больше. А что тут сравнивать, все налицо, вернее, на лице. Недовольная, нахмуренная, я стащила полотенце-слюнявчик и начала стирать остатки еды с физиономии, не обращая внимания на очередную ложку.
- Наелась? – вопрошающе посмотрела Наташа, заглянула в банку, оценивая объем оставшегося пюре и отодвинула ее в сторону.