Холод сердца

Кай проводил меня до «Ледовой арены», а дальше я его не пустила. Мне нужно было тренироваться, а он мог отвлекать.

Переодевшись и надев коньки, я вышла на лед, где меня уже ждала Лариса Игоревна.

- Ты припозднилась, - недовольно заметила она.

- Простите, были дела. Приступим?

- Я вот о чем подумала, в прошлом у нас с тобой были проблемы с акселем, поэтому предлагаю отложить тройной прыжок на потом, - перешла к делу тренер.

- Тогда как быть?

- Несколько недель назад ты пробовала сделать четверной тулуп. Как насчет него? Среди женщин его практически никто не выполнял, а если  и пытались, то чистым он не получался.

Я задумалась. Мне было известно, что сейчас шла погоня за четверными прыжками, как среди мужчин-одиночников, так и среди женщин. Я сама пробовала пару раз сделать четверной тулуп и сальхов, но выходило плохо. Либо падала, либо недокрут, который в судейской системе оценивается намного жестче, чем падение. Об этом я сказала тренеру.

- Я знаю, но нам же нужно что-то делать. Короткая программа полностью закончена, давай сосредоточимся на произвольной. До отборочных соревнований осталось совсем немного, поэтому приступим к делу. Пока поработаем над прыжками. Я еще проработала и усложнила несколько шагов, чтобы выглядело более захватывающе, и добавила вращения. К тебе должны быть прикованы взгляды.

- Хорошо, - кивнула я и направилась в центр катка. 

Лариса Игоревна включила музыку, и я начала исполнять свою произвольную программу. Если бы меня разбудили посреди ночи и спросили, что за чем идет, я бы без замедления ответила. Программу знала на зубок. Мы повторяли ее вот уже месяц.

Сначала играла спокойная лирическая музыка, и движения мои были плавные. Простые шаги, переходящие во вращения. С тем, как нарастала мелодия, увеличивалась скорость, и начались каскады. Перед прыжками я всегда нервничала. Ничего не могла с собой поделать, но после идеально выполненного прыжка, я была на седьмом небе от счастья.

Лариса Игоревна указала мне, где должен был быть четверной тулуп. Сделав круг по катку, я начала набирать скорость. Быстрей…. Еще быстрей…. Скольжение с переменой ноги. Поворот тройкой вперед-внутрь – назад-наружу, а затем толчок  зубцом левого конька, и я парила в воздухе, вращалась с огромной скоростью. 

 Мысленно молилась о четырех оборотах, но, приземлившись на лед, поняла, что не докрутила оборот, еще и споткнулась, чуть не упав.

- Черт! – вслух выругалась я.

- Спокойно, - строго скомандовала тренер. – Еще раз. Мы будем тренироваться, пока не получится.

Шли часы, а я все пыталась сделать прыжок в четыре оборота. Снова и снова. Пару раз он практически получался, но на выходе, когда я приземлялась на правую ногу назад на наружное ребро, постоянно спотыкалась и не могла занять необходимую позицию, чтобы красиво закончить. Я очень устала. Тело мое болело, ноги гудели, казалось, я даже набила пару синяков, но сдаваться все равно не собиралась. Пару раз выполнила тройной, и он выходил идеально, но как только делала заход на четверной, что-то шло не так. В итоге я уселась на лед не в силах больше двигаться.

- Может, попробовать другой? Хотя тулуп не особо сложный и идеально подходит для выполнения максимального числа оборотов, - раздумывала Лариса Игоревна.

- Я сделаю его, чего бы мне это не стоило, - уверенно заявила я. 

Просто не могла проиграть Альбине, да и попасть на чемпионат это же так важно. Конечно, следом шло другое соревнование - юниорское Гран-при, первый этап которого должен был пройти в Брисбене. А там уже соревнования для взрослых. Поэтому необходимо было стараться!

В десять вечера Лариса Игоревна отпустила меня домой, заявив, что большее, чем показала сегодня, не смогу сделать. Нужен отдых. Мы договорились, что на следующий день продолжим попытки. В итоге, выжатая, как лимон, я побрела в раздевалку. Хотелось принять горячую ванную, а потом лечь спать. В голове по-прежнему крутились мысли о прыжке. Как же его выполнить?

Переодевшись, я вышла на улицу. Предстояло еще пройти пешком до остановки, а потом ждать автобус. Я бы могла позвонить папе или маме и попросить меня забрать, но не хотелось их тревожить. К тому же, мама терпеть не могла, когда я просила ее о чем-то подобном. 

Прохладный ветер пробирал до костей, и я поежилась, поправляя на шее шарф. Зевнув, поспешила к остановке. Ноги болели. Пару раз упала неудачно, и теперь голеностоп неприятно ныл. Дома имелись все необходимые мази и пластыри, но до них еще нужно было добраться.

У входа в «Ледовую арену» я увидела черный мотоцикл. Сначала глазам своим не поверила, но подойдя ближе, все сомнения улетучились. Снова возле ледового комплекса стоял Игорь. Теперь-то что ему было нужно?

Сначала хотела пройти мимо, но передумала.

- Что ты тут забыл? – обратилась к Тигру. Игорь вздрогнул и повернул голову в мою сторону.

- Привет, котенок, - мягко произнес гонщик и улыбнулся. 

Я невольно отметила про себя, что ему безумно идет улыбка. Щеки моментально вспыхнули от смущения. Какого черта я так покраснела, а самое главное, из-за чего? Стоп, как он меня назвал?! По мере того, как до меня доходило осознание слов, глаза становились все больше. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Тигр в два шага оказался возле меня и протянул руки, коснулся белоснежного вязаного шарфа. Я застыла на месте, молча наблюдая за тем, как он осторожно, со скрупулезностью поправлял шарф. Потом отстранился и взглядом пробежал по выполненной работе, будто убеждался в ее идеальности. Тигр снова потянулся ко мне, но я сделала шаг назад и пару раз моргнула, прогоняя оцепенение.

- Одевайся лучше, котенок, мы же не хотим, чтобы ты заболела, - проговорил он и подмигнул, а я кашлянула.

- Как ты меня назвал? – Наконец обрела дар речи, чему обрадовалась.