Страница 11 из 66
Только оторвались от поцелуя, нехотя, желая и дальше наслаждаться друг другом, Иван с Настей крепко обнялись. Подглядев в гостиную за ними в который раз, довольная Татьяна раскрыла дверь и вошла в сопровождении отца.
-Вот и мы, как раз все чаю и попьём.
Счастливые встречей и они, и друзья, сели за стол да приступили к чаепитию.
-Давно мы вот так не сидели, - улыбался отец Татьяны.
-Алексей Иванович, - обратилась к нему Настя. - Меня крайне волнуют неприятности, которые здесь происходят.
-Да что ты, милая, всё хорошо же! - прежде отца с улыбкой сказала Татьяна, но ставший серьёзным отец с укором взглянул на неё:
-Меня тоже волнуют именно эти неприятности.
-Вы знаете, кто пытается пробраться в дом? Кто отравил слуг? - стал спрашивать Иван. - Следует обратиться в полицию, да может и к самой государыне Императрице. Татьяна ей далеко не безразлична.
-Не стоит. Я справиться должна сама, - строго выдала Татьяна. - Я должна измениться. Быть сильнее.
-Это какое-то наваждение. Сплошные уроки фехтования, стрельбы, будто и не ты это вовсе, - усмехнулся с недовольством отец и взглянул на Ивана:
-До государыни я писал, но, боюсь, придётся лично явиться. Ответа так и не получал. Может письмо моё не было отдано. Охрану наняли, но и мимо неё, было, проходил неприятель. Я вовремя тогда оказался недалеко...
-Оставьте, папенька, - перебила его речь ставшая волноваться Татьяна. - Друзьям нашим незачем всё это.
-Он бы тебя пристрелил! - возмутился отец.
-Кто?! - поразился Иван. - Прямо в доме?
-Да, именно здесь! - встал резко Алексей Иванович и указал на следы от выстрелов в стене.
Иван подошёл к стене у окна и провёл рукой по дырам:
-Кто же желает убить Вас и почему?!
-Лица не разглядеть было. Быстро исчез сей акробат, - рассказывал Алексей Иванович. - Уверен, подослан он и даже могу догадаться, кем, но Татьяна не желает слушать.
-Кем же, Вы полагаете? - желал знать всю правду Иван, но Татьяна встала рядом, уводя отца к столу:
-Умоляю, просто хотят обворовать поди. Мы защищаться умеем. Я многому научилась за это время.
-Глупости-то не говори, - строго смотрел отец, сев обратно к чаепитию. - Научилась она. Игры всё это. Нет в тебе такой силы. На мужа твоего думаю, не заткнёшь ты мне рот!
-Мужа?! - сел так же к столу Иван. - Он вновь вернулся из Москвы?
-Надеюсь, нет, - пожала плечами Татьяна. - И зачем ему всё это устраивать? Он любить меня желает, а не убивать. Перестаньте. Вы лучше скажите, уезжаете в Италию? Я получила письмо из дворца.
-Я уезжаю с друзьями. Вернём Тутолминых в Россию. Приказ Императрицы. Те вряд ли захотят, но делать будет нечего. Вернутся, - сказал Иван. - Настя останется здесь, с детьми и матерью. Попрошу и моих родителей приглядеть, помочь может когда.
-Далековато до твоих родителей, но можешь верить, и мы не оставим Анастасию, - улыбнулся добродушно Алексей Иванович.
-Государыня сообщила, что Белоссельского она уже отозвала вернуться в Россию, - задумчиво молвила Татьяна. - Неспокойно стало в Италии. Франция желает захватить всё... Однако,... Тутолмины противятся и ищут приют в ином краю, но не в России.
-Императрица против помогать им в том случае. Нам приказано вернуть их, - ответил Иван.
-Особенно сложно будет Василию вновь встретиться с Тутолминой Елизаветой, - добавила Настя, не скрывая жалости к судьбе того. - Она ведь тогда пропала, а её, как оказалось, увезли в Италию да замуж выдали.
-Сколько любви вот так разрушено, - видно сочувствовала Татьяна, но вдруг поднялась да схватила лежащую на подоконнике деревянную игрушечную шпагу.
Сделав несколько выпадов, Татьяна надела шляпку на свои красиво уложенные кудри и воодушевлённо воскликнула:
-Но победить должна истинная любовь! Нельзя давать её в обиду!
-Господи, совсем ума лишаешься, - перекрестился Алексей Иванович. - Будто в детство впала. Тревожно. Тревожно делается.
-Перестаньте, папенька, - обняв его, поцеловала Татьяна да села обратно к чаепитию. - Ах, всё слова, всё чувства... Но я рада, - сделав глоток чая, она с серьёзным видом посмотрела в глаза Насти. - Рада, что сильнее стала да не дам в обиду то, что у меня осталось, а это — мой дом. Больше нет ничего.
У Насти в сердце так и кольнуло. Что-то будто ужасное видела в глазах подруги. Не забыть ей было ни слов, ни поведения её даже когда была уже дома, когда уложила детей спать да сама оказалась в сладостных объятиях супруга.
Как он ни ласкал, какого удовольствия ей ни доставил, Настя мысленно невольно возвращалась к событиям сего дня. Боялась всего: и отъезда милого, и опасности, в которой живёт Татьяна. Только сказать о том не решалась. Желание не терзать душу милому было сильнее...