Страница 9 из 156
Своё слово Лауль держал и действительно меня не трогал. Он вообще почти всё время где-то пропадал, обычно возвращаясь уже после захода солнца. И, откровенно говоря, меня это не радовало.
Нет, Инквизитора я так и не простила, просто ввиду практически полного отсутствия работы, большую часть времени я откровенно скучала в одиночестве. Иногда, правда, он давал мне возможность развеяться и брал сопровождать его на какие-то незначительные мероприятия, однако там мне всё так же приходилось изображать покорность, и потому удовольствия от такой смены обстановки я не получала.
Но, даже если бы его график был иным, сильно это ни на что бы не повлияло. Как оказалось, обсуждать нам было особо нечего, а разговаривать просто не о чём. По негласному уговору мы старались не касаться нашего общего прошлого и призрачного будущего, предпочитая жить настоящим, поэтому даже без внешнего наблюдения Инквизитор чаще всего молча занимался своими делами, а я продолжала своё бесконечное и бессмысленное существование… Спасали лишь редко возникающие вопросы с моей стороны, подчас выливающиеся в тонны невероятных откровений.
Так, однажды, после очередного выхода в свет, я как всегда уютно устроилась на ковре поближе к Лаулю, плечом прислонившись к его креслу, и спросила:
-Скажи, а чем на Патриоре занимаются мужчины-рабы?..
-По-разному, в зависимости от класса. - Рассеянно отозвался Инквизитор, сосредоточенно вчитываясь в какой-то документ. - Высших рабов ты видела. Они настолько близки к свободе, что уже ходят прямо и отличаются от своих хозяев лишь отсутствием кнута на поясе. Остальные же прозябают в полях, на заводах или в лабораториях, принося пользу Империи своими техническими или научными навыками, а при отсутствии оных - применяются для экспериментов, прямой обкатки нового оборудования, тестирования изобретений и подобного. Всё, как у женщин, только выбор меньше. А выбиться в люди можно точно так же.
Я задумчиво прикусила губу. Если бы я обнаружила свой талант, могла бы сейчас работать в какой-нибудь лаборатории… И никогда бы не встретила Лауля.
-Слушай, а дети-рабы встречаются? - Вдруг вспомнила я.
-Да, и частенько.
-Но откуда? Неужели они тоже бывают предателями?
-Нет. По умолчанию до совершеннолетия дети считаются безвинными.
-Значит, невольникам разрешают вступать в брак?
-Никогда. Любые половые контакты между рабами категорически запрещены.
-Тогда как?.. - В полнейшем непонимании протянула я.
Инквизитор тяжело вздохнул и, отключив комм, повернулся ко мне:
-Очень просто: если свободный мужчина заинтересуется рабыней настолько, что она забеременеет, в том числе по неосторожности, то рождённый ребёнок считается невольником.
В голове проскочила мысль, до чего же не повезло этим несчастным созданиям, однако высказывать её вслух я не стала.
-Почему же тогда я их ни разу не видела? - Вместо этого спросила я.
-Потому что они обычно воспитываются в домах отца.
-И девочки?
-Да. Из них тоже можно извлечь немалую выгоду.
-А в классовом положении они имеют какое-то преимущество?
-Нет. Для получения свободы они точно так же должны доказать свою уникальную полезность Империи, а лучше сразу совершить нечто выдающееся, прямо указывающее на преданность собственной родине и законам её жизни. Единственное преимущество, которое у них может быть - изначально лучшие условия существования, более мягкое отношение. Но так случается далеко не всегда.
В один миг Патриор превратился для меня из обычной планеты с несколько жестокими порядками в рассадник вселенского зла. Никогда бы не поверила, что где-то во вселенной ещё способны мучить детей…
-А как же жёны относятся к отпрыскам мужа со стороны? - Справившись с возмущением, продолжила разбираться я. - Не ревнуют?
-При местных порядках? Ты смеёшься! Они и слово без позволения вставить не всегда могут, какая ревность?
-Значит, молчат?
-Конечно. На отношение к ним эти дети не влияют. Только от свободной женщины можно гарантированно получить наследника, остальное же идёт в качестве дополнения, без особой надежды на удачный исход. Правда, мой отец, например, вообще никогда не состоял в браке. И единственную официальную наследницу ему родила одна из тех свободных женщин, с которыми он время от времени сношался.
Я оторопела.
-Твой отец?! - Неосознанно повторила я. - То есть ты тоже раб?
-Был. Но заслужил себе свободу, а когда отец официально представил меня своим ненаследным сыном - благополучно сбежал.
Мои представления об Инквизиторе неожиданно оказались прямо-таки вывернуты наизнанку. И многое вдруг стало яснее - его страсть к наказаниям, умения, информированность…