Страница 16 из 134
- Может, я все таки посмотрю на мелкого?
- Если посмотришь, тут же свои глаза и оставишь! – рыкнула я, тут же наполняясь до краев огнем и хватая свое орудие защиты двумя руками, ясно давая понять, что он и шага не сделает в сторону комнаты и моего малыша.
Даже если карапуз продолжал отчаянно плакать, не собираясь взять тайм аут и передышку, чтобы взрослые могли между собой разобраться.
- Попробуешь меня остановить?
Как же довольно и возбужденно прозвучал его рокочущий голос!
У меня даже сомнений не было в том, что именно этого мужчина и ждал, готовый задевать меня каждую секунду, словно мой огонь согревал его изнутри.
О том, что я отчетливо ощущала его возбуждение я старалась не думать…кто его знает! Может он всегда был возбужден? И я тут была вовсе не при чем! Мало ли на свете озабоченных маньяков!
- Что тут пробовать? Раз сказала, что без глаз останешься – значит так и будет!
Может я бы и не кинулась на него! По крайней мере, сразу.
Но этот наглец встал посреди комнаты, расставив свои ножища и раскинув руки в стороны в приглашающем жесте, мол, вот он я, красавчик.
Разве можно было устоять?!
И не треснуть ему промеж глаз!!
Ну…или хотя бы попытаться.
Пару – тройку раз.
А может четыре-пять…
В общем, после седьмого раза я уже не считала, с разъяренным визгом размахивая сковородой, которая с каждой неудачной попыткой становилась все тяжелее и тяжелее в моих руках, и все еще стараясь попасть по этому мужлану!
Хрен с ними с глазами!
Хоть бы куда-нибудь уже попасть!
Хотя бы по локтю заехать и оставить синяк, или по коленке!
О большем видимо можно было уже и не мечтать, пока этот тип от души развлекался, не меняя положения своего огромного тела и просто переступая из стороны в сторону, словно был приведением, которое я никак не могла уловить.
- Да чтоб тебя ей-богу!!! - устало откинув от себя сковороду, я потерла онемевшие ладони, с трудом сжимая и разжимая пальцы.
Не молот Тора, конечно, могли бы придумать кухонную утварь и полегче, но с дополнительной убойной силой для таких вот мероприятий, чтобы один раз огрел и второго желания шутить у мужчины уже просто не возникало после перелома со смещением или парой выбитых зубов!
Но что я поняла наверняка после первого незабываемого «свидания» с этим громилой, так это то, что силой его не победить.
Можно только сильно удивить и воспользоваться ситуацией.
Главное, чтобы после этого я не стала бы обязанной взять его в мужья за непристойное поведение…
Нет, раздеваться я больше не планировала.
И без того его «дружок» весьма убедительно торчал из бедер мужчины, очень непрозрачно намекая, что мужлан в полном восторге от происходящего и моих попыток снова одолеть его.
- Попробуешь еще? - широко улыбнулся Бер, явно желая заполучить второй раунд, если не со сковородкой, то чем-нибудь другим, вероятно, пока не чувствуя, что я замышляю кое-что другое.
Никакого рукоприкладства в этот раз!
И никаких сподручных средств!
- Какой смысл пробовать, если ты как гора? – тяжело выдохнула я, окидывая прищуренными глазами громилу, когда он довольно хмыкнул, наконец опуская свои ручища вниз и кажется расслабляясь, даже если пробасил:
- Не думал, что ты так быстро сдаешься, Облепишка. В тебе столько огня полыхает, что можно весь лес обогреть без особо труда, - он смело шагнул ко мне, преодолев расстояние так быстро, что я на секунду растерялась и оторопела, когда он стал возвышаться надо мной, выдохнув так, что я ощутила его дыхание на своем лице, - Знаешь, в нашем лесе весной цветут оранжевые цветы. Хрупкие и нежные, но такие яркие, что кажется будто стоит коснуться пальцами лепестков и ты получишь ожог. Их называют Огонёк. Думаю, тебе бы очень подошло это имя…
Я застыла, в какой-то момент даже задержав дыхание оттого, что впервые ощутила его рядом с собой так близко.
Ощутила собственным телом его жар и медвежью силу в крови, от которой ноги хотели подогнуться, если бы только не мой характер и врожденное чувство полного неповиновения.
Нельзя было поддаваться этим эмоциям!
Нельзя!
Я уже наступала на эти грабли…и упаси меня боже сделать это снова.
Поэтому я сжала кулак до такой степени, чтобы мои короткие, но все таки довольное острые коготки впились в ладонь, кусая болью и возвращая на бренную землю.
Пусть будет боль физическая, но ни за что больше я не позволю причинить мне боль душевную!
Во мне и без того осталось половина сердца после смерти папы, и я не смогу стоять на ногах твердо, если оставшаяся часть сердца будет разбита.