Диктатура Евы

17. Пустые разговоры, восторги и подозрения

Ох, кто бы знал, как тяжело ей давался спокойный ироничный взгляд, как трудно было удержаться на грани легкой беззаботной болтовни и не скатиться в банальную истерику. Еве было страшно. Она прекрасно понимала, что весь их план полетит к чертям, если пираты решат, что принцесса в заложниках ценнее, чем командор ордена. В конце концов, барон откровенно намекнул, что вдова их интересует не меньше, чем замужняя Ева. А еще она боялась, что Вейн ее разоблачит, боялась, что адмирал нарушит клятву, боялась выдать себя. И эти страхи злили, вызывали странные защитные реакции — язвительность, резкость, желание ранить. Это было неправильно! Перед ней стоял растерянный симпатичный мужчина, который был таким же заложником политики, как и она. Ева это понимала, но стоило вспомнить самодовольное лицо Шатари, как слова сами слетали с губ.

А потом она поняла, что ей нравится его дразнить. Нравится видеть растерянность во взгляде, недоверие и удивление. Вейн оказался совсем не таким, как в их прошлую встречу, молодой уставший мужчина, слегка разочарованный и неожиданно спокойный. Нет, сначала он еще пытался хмурить брови и говорить надменно, но у Евы давно была выработана стратегия на такое высокомерное поведение. Когда ее пытались придавить авторитетом, она ловко уходила от разговора, вот и сейчас отправилась рассматривать многочисленные марины, украшающие стены. Пока любовалась морскими видами, взяла себя в руки. Ведь это не Вейн к ней пришел, а она к нему, так что пора прекращать вспоминать мужику прежние обиды, нужно переходить к делу.

Ева ждала ответ и рассматривала мужа. Расстегнутая на груди белоснежная рубашка, жилет, облегающие черные штаны, на босу ногу надеты легкие туфли. Хорош, кобеляка! Только вот взгляд слишком пристальный и жесткий, с таким лучше не связываться. Да только выбора нет.

Командор так же рассматривал Еву, и от его темного взгляда ей становилось жарко, захотелось ослабить шнуровку на платье, а лучше приложить к щекам лед. Черт! Ей не шестнадцать, и она собирается заняться с этим незнакомым мужчиной сексом. Надо представить, что они познакомились в клубе, потанцевали, выпили, и прозвучал нормальный для двух взрослых свободных людей вопрос: «К тебе или ко мне?»

— О чем вы думаете? — неожиданно спросил Вейн.

— О вас, — не стала юлить Ева.

— Ну, ваше мнение о себе я уже выслушал, — хмыкнул герцог. — Я вас не узнаю, шата Ева. Кто вас надоумил прибыть сюда? Кто стоит за вашими решениями? Трипта?

Интересно, в постели он тоже будет выкать? Или сделает свое дело молча и захрапит?

Душу залила глупая иррациональная обида. Она думала, герцог расспросит о крепости, о людях, о ее смерти, а он только и делает, что бросается обвинениями.

Ева откинулась на мягкую диванную спинку и отчетливо поняла, что устала. Чертовски устала. И ей ничего не хочется. Идея брака с Вейном уже не казалась правильной. И чего она на нем зациклилась? Врать себе никогда не любила, поэтому ответила честно: из-за воспоминаний прежней Евы, для которой безразличие герцога было его достоинством, из-за слов Марлина, из-за восторгов Яськи, когда та рассказывала, как командор сражался, из-за своей глупой веры, что мужчина, который собирался мстить за смерть жены, не может быть подлецом… Накатила апатия и тоска, как бывает после гонки и дедлайна, когда уходит адреналин, и остается пустота.

Только не реветь! Это нервное, и это пройдет! Просто качели… Боги, только бы не ежемесячное недомогание. Мысль об этом заменила ведро ледяной воды, и Ева приняла решение. Черт с ним! Посмотрим, кто еще за кем бегать будет!

— Ева?..

Она подняла голову, усмехнулась устало.

— Это все, что интересует вашу светлость? Знаешь, Вейн, зря я приехала. Ты меня разочаровал. — Ева встала и направилась к выходу, а проходя мимо герцога, с силой припечатала ему к груди кошель с золотом. — Можешь и дальше предаваться жалости к себе и искать врагов там, где их нет.

Герцог перехватил ее руку, дернул на себя, кошель с глухим звуком упал на пол. Ева попыталась вывернуться, но муж не отпустил, обнял второй рукой за талию и прижал к себе. Она сжала губы и подняла голову, чтобы столкнуться с яростным темным взглядом, опасным и привлекательным.

— Если бы в тебя вселился таль, я бы увидел, но ты не моя жена. Кто ты?

— Какая проницательность, — прошипела Ева ему в лицо. — Оказывается, герцог Ридверт прекрасно знал свою супругу, а злые языки утверждают, что вы даже лица ее не помните.

Они, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу, оба напряженные, злые, недоверчивые. Ева слышала, как колотится ее сердце и как четко и уверенно стучит под ее рукой сердце герцога.

— Значит, ты моя жена…

— Это ненадолго, — ответила она с вызовом, не опуская взгляд. — Как только вернусь в крепость, исправлю эту оплошность.

— Женихи съехались? — Герцог медленно склонился к ее лицу. — И кого же предлагает трипта?

— Красавчика блондина, — ехидно сообщила Ева и сглотнула. Губы герцога оказались слишком близко, и она запаниковала. Одно дело — планировать соблазн, а другое, когда план осуществляется, но командуешь не ты. — Благородного, внимательного, с хорошей… родословной.

Герцог понимающе ухмыльнулся и склонился еще на пару сантиметров, словно проверяя границы, за которые жена готова его пустить. Ева попробовала его оттолкнуть, но куда там, руки уперлись в каменную грудь. Горячую и гладкую.

— Мог бы застегнуться, чтобы не соблазнять невинных девушек загорелым телом.

Командор самодовольно улыбнулся.

— И как имя этого несчастного? — вопрос он выдохнул уже ей в губы.

Ева нахмурилась, пытаясь вспомнить имя дознавателя… В голове звенела пустота, злость сменилась предвкушением, и единственная мысль, которая промелькнула, была не о графе, а о герцоге.

— Так как его имя? — промурлыкал Вейн.

Да он ее соблазняет! Эта догадка развеселила и вернула уверенность. Э, нет, отдавать инициативу Ева не собиралась. Удивлять, так до конца! Игра будет идти по ее правилам, чтобы там господин герцог себе ни думал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Зачем тебе? — ответила она так же шепотом и облизнула губы, прекрасно зная, как это действует на мужчин. А потом закинула руки на шею мужа и томным голосом закончила: — Докажешь, что ты лучше?

Ошеломленный взгляд герцога был ей наградой, но мужчина быстро справился с удивлением, он склонился ниже…

— Мммм…

И накрыл ее губы болезненно горячим поцелуем, долгожданным и все равно неожиданным.

Целоваться герцог умел, Ева даже забыла, что ей надо притворяться неумелой и неопытной. Первое знакомство — медленные, плавные движения губ и языка, внимательный взгляд из-под густых ресниц, и ответная реакция — тихий вздох и приоткрытый рот, как согласие на что-то большее…

— Не знаю, кто ты, но мне нравится…

Вейн на мгновение отстранился, обхватил ее лицо ладонями, и нежный поцелуй сменился страстным, чувственным и волнующим…

Все испортил стук в дверь и слишком громкий и довольный голос адмирала:

— Ужин для ваших светлостей!

— Я его убью, — прошипел командор и нехотя отстранился от Евы. — Продолжим позже, жена.

— Как скажешь, муж.

Ева опустила глаза и шаркнула ножкой.

Взгляд скользнул по фигуре герцога, и Ева с досадой отметила, что ее супруг прекрасно умеет контролировать эмоции, и, скорее всего, его поцелуи не больше, чем игра, чтобы отвлечь ее внимание. А ведь она только что решила, что совсем не против продолжить, хотя еще полчаса назад это казалось невозможным.