Из-под снега

— Я решил, что Наритьяра Средний вот-вот станет Великим Голкирой, и тогда уже перестанет спрашивать, кто хочет следовать за ним. Пока ещё он искал сторонников, добровольных. Мой дом мог оказаться ближе к вершине… Конечно, я желал могущества и долголетия мудрого. Для себя, для всех своих… Неодарённых среди нас не было… Я привёл свою стаю в угодья Вилья по слову Наритьяры Старшего. Давным-давно он показал мне ползучий вьюн и пообещал Наритья господство над всеми кланами через несколько поколений. А Средний не желал ждать, захотел всего и сразу. Я подумал, что нам по пути. Я ошибся.

Вот теперь было заметно, что раненый от разговора устал. Или признание фатальной ошибки отняло у него силы? Вильяра поспешила спросить:

— А что Наритьяра Младший?

— А Младший хранит угодья клана, как надлежит мудрому. Здесь он бывал редко. Когда я видел троих вместе, мне показалось, Младший слушает Старшего, а Среднему подчиняется из страха. А после гибели Среднего Младший велел нам всем сдохнуть или идти к тебе на поклон.

— Вильгрин, а ты знаешь, что случилось со Старшим Наритьярой? Куда он пропал?

Раненый указал взглядом на Даруну:

— Спроси её, меня тогда не было дома.

Вильяра обратилась к рыжей, та ответила.

— Поздним утром, когда… Когда Вильгрин возвратился с ярмарки с богатой добычей, Старший и Средний сильно бранились в своих покоях. Там зачаровано, слов не разобрать, но эхо гуляло злое. Я побоялась подходить ближе и подслушивать. Около полудня двое мудрых вместе отправились к Зачарованному Камню. Средний вернулся оттуда один и в ярости. Старшего больше никто в этом доме не видел живым. Наверное, Великий Голкира пытался подчинить своего наставника, как Нельмару хранителя знаний. Не совладал и просто убил.

— Даруна, мы ещё поговорим, что вы с сестрою видели и слышали в покоях мудрых. Вильгрин, скажи, а где сейчас твои беззаконные сообщники? Из Наритья и с Арха Голкья?

Раненый с трудом приподнял веки:

— В снегах, где им быть. Архане прыгнули на лыжи сразу, как я убил Чунка…

Даруна и Нгуна охнули, услыхав имя мертвеца. Вильгрин бледно улыбнулся:

— Ну, а чего бы мне его не звать? Пусть подождёт немного. Вместе пойдём тропою духов, доспорим, доругаемся, — перевёл взгляд на Вильяру. — Думаю, архане двинулись в сторону ярмарки. А своих я отослал позже. Они поклялись больше не живоедствовать, не грабить, не нападать на дома.

— Как поклялись? — уточнила мудрая.

— Дали мне слово. Куда пойдут, я не знаю: они не сказали, я не спрашивал.

— Сколько их?

— Моих — семнадцать. Архан я не считал, но не меньше двадцатки.

Вильяра кивнула: мрачная, как снеговая туча. Встала и резко скомандовала:

— Нимрин, ты остаёшься здесь, стереги и охраняй их, — кивок на умирающего и двух рыжих. — Даруна, в полночь ты соберёшь на большой совет всех, кто живёт в этом доме. Я вернусь к тому времени. Я желаю знать в лицо всех Вилья, и чтобы они знали меня, — долгий взгляд на Вильгрина. — Прощай, брат. Твой отец Поджа дурно обошёлся с нашей матерью. В доме твоего отца, наверное, считают, что она плохо поступила с ним. Я совершенно не рада обстоятельствам нашего знакомства. Ты оставляешь мне головную боль — Мули. И всё-таки я рада, что у меня есть брат…

— Был брат. Прощай, Вильяра. Удачной охоты… Если я правильно тебя понимаю.

Короткий кивок, и Вильяра решительно шагнула к двери. Ромига откатил каменный диск, первым выглянул в коридор, отступил, пропуская женщину… Нет, уже снежный вихрь, в который Вильяра обратилась, не выходя из дому.

Услышал тихий смешок с лежанки:

— Улетела, а тень свою забыла. И выморозила тут всё. Ох уж, эти мудрые.

Нав обернулся, смерил взглядом троих, оставленных на его попечение:

— Так тень или оборотень? Вы бы уж как-нибудь определились?

— Не сердись, чужак, — еле слышно прошелестел Вильгрин. — Я знаю, этот дом жив благодаря тебе. Правда, и Великого Безымянного ты убил, порушил такие красивые планы… Поганые планы, слишком рискованные, однако многим нравились. Много врагов ты нажил. Придётся тебе теперь растить глаз на затылке и панцирь на спине… Сестрёнке — тоже, хоть она и мудрая… А повезло с ней клану Вилья. Ты, чужак, даже не представляешь, как повезло. Все планы поломала. Сперва Старшему, потом Среднему.

— Вильгрин, помолчи, пожалуйста! Не даёшь помочь тебе, так хотя бы отдохни, — взмолилась Даруна.

— Скоро, скоро уже отдохну. Намолчаться успею, наговориться — нет.

— Даруна, скажи, а почему вы меня так боитесь? — обратился к рыжей Ромига.

Обе сестры привычно сжались, ответил Вильгрин:

— Их в детстве напугали сказками, потом они сами напугались какими-то снами. Отец в насмешку вспомнил или сочинил примету, будто, кто заговорит с оборотнем, того он и съест. Но Мули-то ты не съел, чужак?