Страница 60 из 134
Ромига остался сторожить сон двух мудрых и одного зверя. Ради экономии масла и воздуха, он задул светильник. В иглу воцарилась темнота, прозрачная для навских глаз. По другую сторону снежных стен шуршал позёмкой ветер, кружил, бил порывами наотмашь. Все чувства обострились, и было как-то очень нехорошо тревожно, дальше — хуже. Через некоторое время, измерив и взвесив свои ощущения, нав честно признался себе, что ему не просто тревожно — страшно до жути, до отчётливого желания выскочить из иглу и рвануть, куда глаза глядят. Такое с ним бывало считанные разы в жизни, и ничем хорошим не кончалось, был ли страх вызван враждебной магией или собственными дурными предчувствиями. Да что ж за пропасть?! Ромига почти уже в панике, вдруг не добудится, принялся расталкивать Вильяру. Мудрая, не разлепляя глаз, пробормотала:
— Нимрин, что случилось?
— Мудрая, ты ничего не чувствуешь?
— А что я должна… О, щурово собрание в полнолуние тёмной луны!
Колдунья резко села, схватила нава за плечи, встряхнула и пропела несколько тактов незнакомой песни — слепой ужас, давящий на мозги, как отрезало. Вильяра затеплила светильник, зевнула — широко, до хруста; потёрла ладонями заспанное лицо.
— Мудрая, что это было? – поспешил уточнить нав.
— Зов стихий. Ты слышишь его не как охотники, тебя задело мимо всех моих щитов. Ты очень испугался?
Ромига, не видя смысла хорохориться, ответил честно:
— Испугался, — и тут же спросил. — А что будет с теми, кто вне щитов?
Вильяра, видимо, сама размышляла именно об этом — стала мрачнее тучи:
— Смотря, что напоёт пурга, и что внушит её голосом беззаконный колдун. Вот же погань! Именно тогда, когда я почти пустая, когда мне нечем это остановить!
***
Высшее благо для мудрого — благополучие клана, ни о чём другом Вильяра не способна была думать. Непогода, а вместе с ней — одно из наипоганейших запретных заклятий, наверняка накроет прибрежную полосу, угодья восьми из двадцати шести домов Вилья. При не слишком скверном раскладе, безумие, тёмный ужас или бешеная ярость охватят лишь тех, кому не повезёт оказаться под небом и снегом. При наихудшем — всех. Бросить охотников без помощи мудрая попросту не могла и видела единственный способ защитить хотя бы часть попавших под удар. Срочно оказаться у Зачарованных Камней, зачерпнуть силы и спеть песнь, Усмиряющую Стихии! Поскольку пурга уже началась, путь к Камням — любым Камням — лежал по изнанке сна. Она прошла там один раз, но пройдёт ли второй, или ловушка во льдах прожевала и проглотила очередную жертву, а теперь поджидает следующую? Очень рискованно, и меньше всего Вильяре хотелось соваться сейчас к любимым Камням у дома кузнеца.
«Лемба, ты меня слышишь?» «Да, о пламя моего горна! Мне мерещится, или с гор идёт не простое ненастье?» «Увы, мой преемник, тебе не мерещится! Срочно созывай всех своих в дом и предупреди соседей!» «Уже! Созвал и предупредил. И даже собрал одарённых, и мы спели песнь, Ограждающую Разум. Надеюсь, наших объединённых сил будет достаточно. А вы как?» «Твои охотники здесь в безопасности, я тоже перебдела заранее. А ещё, Лемба, по слову мудрой, пусть никто не подходит сегодня близко к вашим Зачарованным Камням.» «Думаешь, их до сих пор тошнит от Нимрина?» Сквозь боль, раскалывающую виски, Вильяра улыбнулась грубоватой шутке Лембы и первый раз в жизни намеренно солгала безмолвной речью: «Я скоро приду туда и буду опасно ворожить». «Одна?» «Как получится. Береги дом, Лемба». «Храни клан, мудрая, и сама поберегись. До встречи под ясным небом!» «До встречи!»
Вильяра медленно вдохнула и выдохнула, посидела пару мгновений с закрытыми глазами. Нет, слать зов кому-либо из оставшихся Наритьяр она ещё немного обождёт. Нельмаре и хранителям сопредельных кланов — тоже.
— Мудрый Латира, просыпайся, пожалуйста! — знахаркиной дочери было жаль тревожить раненого старика, но как бы он не остался в её угодьях последним мудрым, чтущим закон и обычаи Голкья. Если она погибнет, сунувшись к Камням…
— Что случилось, малая?
Колдунья сказала — Латира охнул и схватился за голову:
— Зов стихий? Да они спятили! Запретной ворожбы им никто не простит! Не понимаю, как они собираются потом объяснять происшедшее Совету?
— Да легко! — задорно сверкнув мелкими острыми зубами, пояснил Нимрин. — Если предъявят ваши трупы и свалят все беззакония на одного или сразу на обоих.
Латира страдальчески зажмурился, замотал головой:
— Ну, как же я не догадался, дурень!? Если они такое замыслили, ясно, почему Марна не застрелил меня с двадцати шагов, а только подранил. Ловцы должны были спугнуть меня с насиженного места на ярмарке в снега... Очень надеюсь, потом я всё-таки сбил их со следа по-настоящему. Но послушай, малая, моё общество может быть тебе опасно.
— А моё — тебе. Квиты, старый! Властью мудрой в угодьях своего клана, я повелеваю тебе, о мудрый Латира: иди по изнанке сна в убежище, к которому ты стремился пешим. Если сможешь, напитайся силой от древнего Камня. Я постерегу твой путь и позже последую за тобой.