Из-под снега

Нимрин застонал сквозь зубы, когда всплывшая в памяти картинка померкла, не оставив почти никаких подробностей. Лишь зыбкое тепло и твёрдую уверенность, что когда-нибудь он вспомнит всё. Он стряхнул дремоту, устроился поудобнее и стал разбираться, по каким правилам играют в камушки здесь. Играли на еду, на что-то вроде орехов, а он был очень голоден. Стылый камень пещер тянул из тела слишком много тепла, или оно до конца не оттаяло после того сугроба.

На очередном круге Нимрин подошёл и попросился в игру. Арайя пихнул в бок Руо, тот подвинулся, давая место. В общем, можно было не учить правила. Арайя показывал расклад, который нужно собрать с доски, и начинал первым. Остальные повторяли, передвигая доску по кругу. Нимрин оказался последним в очереди.

Пока фигуры были простые — Нимрин присоединился на пяти камнях в центре доски — никто не выбывал из игры. Здоровенные лапищи ловко подбрасывали, сгребали, ловили. Нимрин приглядывался к игрокам, как прежде к работникам, а пятёрка точно так же приглядывалась к нему.

Число камней на доске дошло до дюжины, и теперь их раскладывали всё дальше от центра. На тридцать втором круге Литсу не поймал подброшенный камушек и выбыл из игры, огласив пещеру обиженным рёвом.

— Это потому, что я мозоли натёр!

— Это потому, что ты спишь на ходу не только за навозной тележкой, — подколол его Арайя. — Поди поспи лёжа, полегчает.

На тридцать девятом круге отвалился Руо и молча утопал в свою нишу. На сороковом — рассыпал камни Фарна, но остался сидеть, наблюдая за игрой. Быстрый и резкий Му выбыл на сорок пятом круге и тоже остался досмотреть финал. Два игрока сидели теперь друг против друга. Руки мелькали над доской со страшной скоростью: обе руки Арайи, одна — Нимрина. Он не выделывался, просто следовал памяти тела. Может, в забытых прежних правилах только так и можно было?

Пятидесятый круг, все камни по периметру доски. Арайя собрал их, Нимрин повторил. Насторожённо замер, уставился на противника, ожидая следующего расклада. Потный, азартно блестящий глазами Арайя откинулся назад и выдохнул:

— Фу! Ничья. Закончили. Ну, ты и шустрый, черныш!

Нимрин гибко потянулся, расправляя руки и плечи. Ответил с улыбкой:

— Мне совсем нечего было проигрывать, а жрать хочется. Сколько твои ребята должны мне в общей сложности? Восемнадцать орехов с Литсу, одиннадцать с Руо, десять с Фарны, пять с Му. Всего сорок четыре.

— В уме сосчитал? — в голосе Арайи послышалось нечто вроде уважения.

— Ну, да.

— Сейчас я отдам за всех, а потом мы сами между собой разберёмся. Пошли в кладовку.

Нашёл предлог перемолвиться наедине?

Двое стояли друг против друга, глаза в глаза. Арайя только что отсчитал орехи и передал Нимрину из рук в руки туго набитый мешочек. Невзначай воспользовался неровностью пола, чтобы глядеть на длинного собеседника сверху вниз:

— Ты понимаешь, что если бы ты выиграл, я бы тебя убил?

Нимрин ответил, безмятежно улыбаясь:

— Думаю, ты попытался бы, а дальше — вопрос везения. Но у меня не было выхода. Я не поддаюсь тем, кто имеет шанс оказаться сильнее.

Арайя захохотал, хлопая себя руками по бёдрам. Выдавил сквозь смех:

— Ну, ты и умник! Как же я понимаю того, кто зашвырнул тебя в сугроб!

Повеселиться бы за компанию, да как-то не смешно.

— Эх… Мне бы только узнать, кто это был. Вильяра не смогла или не захотела разбираться. Может, ты, Арайя, знаешь мудрого посильнее? Я больше ничего не хочу, только отомстить и вернуться домой. Сам, один я не справлюсь, нужен мудрый.

— А правда, что тебе колдовством всю память отшибло? — прищурился Арайя.

— Правда. Так как насчёт мудрого?

— Когда я возьму этот дом под свою руку, я спрошу мудрого, захочет ли он тебя видеть.

— И долго мне ждать?

— Если не станешь путаться под ногами, доживёшь.

Нимрин согласно склонил голову: