Страница 83 из 90
– Это надолго? – удивилась Тамара.
– Да, очень долго, давай, пожалуйста, сделай, что я прошу, и возвращайся, – ответил ее друг.
– Ну, что ты хотел? – осведомилась Тамара, вернувшись обратно.
Возле подъезда была небольшая ниша, заваленная старыми досками, но не до конца. Кирпичная стена защищала этот небольшой склад от ветра, дождя и снега. Пётр, давно присмотревший этот грот, протиснулся в свободное место и, опершись бедром на пиломатериалы, попросил Тамару подойти к нему. Она немного опешила, но, уже начав догадываться, пролезла к тёсу и удобно, насколько это было возможно в данной ситуации, расположилась на трёхдюймовке. Снаружи их никому не было видно.
– Иди ко мне, – сказал Пётр, обнимая Тамару. Когда он, наконец, поцеловал её в губы, а потом ещё и ещё и ещё, время остановилось, и место перестало иметь значение. У них обоих закружилась голова, и, чтобы не упасть на острые края кольев торчащих отовсюду, как иглы дикобраза, они ещё теснее прижались друг к другу, ещё крепче обнялись и с головой нырнули в пьянящий омут.
Насытившись немного, Пётр сказал: «Тась, я ни хрена не хочу быть твоим другом, я хочу быть твоим парнем» и, не дожидаясь ответа, продолжил делать то, к чему так долго шёл.
– Я не могу без тебя, я очень-очень хочу быть с тобой, я тебя просто обожаю, ничего не могу с собой поделать, – прошептал Пётр, попутно целуя теперь уже свою девушку в ушко.
– Я очень рада, – наконец ответила она, – ты мне очень симпатичен, я не хочу быть без тебя, не могу.
– Подожди ещё немного, полгодика, и я смогу сделать для нас всё, что нужно, – заверил Пётр, чертовски жалея о том, что сейчас зима.
– Знаешь, для начала мне нужен ты сам, твои голубые глаза, твой ум, твой юмор, эрудиция, твоя нежность и улыбка, я так по всему этому скучала, – призналась Тамара, чуть не плача от счастья.
– Тасик, верь мне, пожалуйста, я тебя никому не отдам, но сейчас мне придётся идти, – подытожил новоиспеченный бой-френд, мысленно добавив, – а то у меня штаны взорвутся.
– Верю, верю всякому зверю, – улыбнулась Тамара, – и кто начинает встречаться среди горбыля, смотри, аккуратнее, одежду не порви, вон ещё орясина торчит.
– Зашьешь? – поинтересовался её кавалер.
– Иди уже! – рассмеялась его девушка, – до встречи в новом году!
– А я ещё тридцать первого припрусь! – заверил Пётр, – увидимся в нашем алькове.
– Ты шутишь, здесь?! Очень романтично! – воскликнула Тамара.
– Зато оригинально, – отпарировал Пётр, – я тебе сегодня ещё позвоню!
– Хорошо, – согласилась дама его сердца и юркнула в свой полутёмный подъезд.
Назначенная встреча не только состоялась, но и прошла ещё лучше первой. Пётр не мог понять, как он жил без Тамары раньше, а она, в свою очередь, получила то, чем была обделена в пятнадцать, в восемнадцать и даже в двадцать. То, чего она искала вот уже десять лет, и никак не могла найти. Первое января тоже удалось. Пётр появился на пороге Тамариной квартиры ровно в полдень с подарками для своей девушки и тортиком для ее мамы. Они обменялись презентами, выпили шампанского и мило пообщались с Раисой Александровной.
Потянулись длинные новогодние каникулы. Тамара вышла на работу уже четвертого числа, а Пётр планомерно готовился сдать последнюю зимнюю сессию. Вечерами они часто гуляли в Тамарином дворе, перебрасывались снежками и валялись в сугробах. Проходившие мимо старшеклассники и школьники помладше укоризненно смотрели на них и спешили дальше по своим зимне-каникулярным делам.
Пётр теперь по умолчанию встречал и провожал Тамару после каждой смены. Она знала, что ровно в десять часов вечера у выхода на набережную увидит его. Однажды она даже укорила своего парня в том, что у него, наверное, куча свободного времени, раз он так часто приходит.
Они как и всегда шли по мосту. Пётр сначала молчал, будто подыскивая слова, затем остановился и, пристально глядя своей девушке в глаза и взяв ее за обе руки, ответил: «Нет, поминутно видеть Вас, Повсюду следовать за Вами, Улыбку уст, движенье глаз Ловить влюбленными глазами, Внимать Вам долго, понимать Умом все Ваше совершенство, Пред Вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть … вот блаженство»[54]. Затем, невзирая на запоздалых прохожих, нежно поцеловал ее.
Эти слова сочинил Пушкин. Несуществующий Онегин написал их в письме вымышленной Татьяне, да и Пётр с Тамарой жили в двадцать первом веке и уже давно перешли на «ты», однако эти поэтические строки поразили её в самое сердце. Каждое слово предназначалось ей, только ей одной и не важно, что Пётр сам не писал этого. То, как он смотрел на неё, как горели его глаза, лишний раз доказывало, что он подписывается под каждым словом.
«Петь, ты меня любишь?» – с замиранием сердца спросила Тамара, обнимая своего молодого человека в одиннадцатом часу ночи на пешеходном мосту в центре города. «Да, люблю», – будто сквозь сон услышала она и еле слышно прошептала, – «я тоже тебя люблю». И снова мир перевернулся.