Страница 6 из 90
Тамара только хмыкнула про себя. Этих фамилий она не знала, аккаунтов в социальных сетях не создавала, но тоже решила пока с творчеством этих писателей не знакомиться – выделиться из толпы.
Когда Тамара стала работать на ксероксе, у нее появилось много свободного времени, за которое ещё и платили. Первое время она сидела просто так и размышляла о жизни, но потом она как будто проснулась. Поняла, что почитать на работе хорошую книжечку очень удобно.
Взяла у соседки «Дамское счастье» Золя и будто проникла в громадный особняк. Открыла массивную входную дверь… а там! Длинный коридор, направо дверь, налево дверь и так до бесконечности. В конце коридора лестница на второй этаж, и даже под лестницей маленькая дверка, а этажи всё не кончаются… и подвал, и чердак, а сам дом будто растет как на дрожжах.
Там и Джон Фаулз с его китайскими коробочками, и Людмила Улицкая – писатель-биолог (а в ее героине Сонечке Тамара тут же увидела себя), и Стивен Кинг, у которого за дверью что-то шевелится, и Умберто Эко с монастырскими убийствами, и Иван Бунин, к которому зайдёшь и почувствуешь острую свежесть осеннего воздуха и хрупкость человеческого сердца. Читая «99 франков» Бегбедера Тамара дня два смеялась над сценой, где снимали антирекламу с участием её тёзки, и представляла на ее месте себя – облитую йогуртом.
А дома никаких книжных полок у Тамары не было. Её мама искренне считала, что романы и повести всегда можно взять в библиотеке, а тратить деньги и место в стенке стоит только на специализированную литературу: «Ремонт своими руками», «Украинская кухня», «Полный курс кройки и шитья» и тому подобное. Художественных произведений в доме было ничтожно мало. Не имелось даже Пушкина, и изрядно потрёпанные «Повести Белкина» маленькой Тасе приходилось брать в школьной библиотеке.
Поэтому Тамара была несказанно рада, когда узнала про филиал Областной научной библиотеки – абонемент для взрослых. Источник знаний находился как раз между работой и домом, поэтому обычно в понедельник, размножив всем жаждущим их бумаги, Тамара шла пешком четыре остановки и поднималась по обитой тёмно-фиолетовым сукном деревянной лестнице бывшего фабрикантского особнячка.
Сдавала взятое и брала обычно по три-четыре книги. Целый год Тамара выбирала одну только классику – никак не могла начитаться. Потом увидела, что современные и модные книги выложены на специальных местах на всеобщее обозрение и условия выдачи у них разные: новые произведения по три рубля за неделю, а новейшие и ультрамодные – по рублю за сутки. Тамара любила брать книгу на сутки и всегда возвращала в срок, просто на следующий день опять шла с работы через библиотеку.
Заведующая отделом Римма Николаевна, манерная филологиня бальзаковского возраста, встречая Тамару почти каждый день на своем рабочем месте, на неё нарадоваться не могла. Когда директор всего библиотечного комплекса на очередном совещании заводил монотонную речь о том, что молодёжь нынче ничего не читает, и нужно как-то привлечь ее в лоно знаний, Римма Николаевна просила слова, вставала со своего места и с жаром приводила пример: Тамара такая хорошая девочка, почти каждый день берёт книги, аккуратно их возвращает, всегда здоровается, благодарит. Золото, а не читатель. Все б такие были.
Обменяв книги и попрощавшись с библиотекарями, Тамара выходила на улицу и сворачивала уже в другую сторону – до дома оставалось не более трех остановок. Ну, какие уж тут каблуки – посудите сами. Дома она оказывалась уже не раньше пяти.
После того злополучного воскресного дня двадцать пятого марта, когда столько всего разного произошло на дне рождения Дилера, размеренная жизнь Тамары вдруг взяла и медленно, но верно покатилась под откос. Будто бы сбилась со своей волны.
Утром двадцать шестого Тамара проспала и выскочила из дома как пробка из бутылки шампанского без двадцати девять. По пути её светлое пальто заляпала грязью проезжающая машина, за рулём которой надменно восседала богатенькая дамочка. Кошелёк остался дома, и Тамара еле наскребла по сумке за проезд. Опоздала она на десять минут.
Ожидающих на сей раз было двое, но среди них оказалась сварливая бабка, которой нужно было откопировать свидетельство о смерти мужа, пенсионное удостоверение и что-то ещё. Бабушка ещё долго возмущалась на предмет того, что в советское время всё было не так, такого не допустили бы и вообще люди были другие.
В довершение всего Тамара забыла дома свою еду, а выскочить в магазин элементарно не было денег. Так она и просидела весь день голодная и злая. Ещё читать ей совершенно не хотелось, она всё время думала о своих отношениях с Ваней, анализировала, размышляла – как лучше поступить. Подумывала она и о Дилере. Этот непонятный мальчик – а как его ещё назвать – запал ей в душу.
В этот день больше никаких эксцессов не произошло, если не считать того, что маман в очередной раз завела старую песню о том, что нужно как-то использовать полученное образование, что на ксероксе смогла бы сидеть и одиннадцатиклассница, а если всё же работать не по специальности, то хотя бы за нормальные деньги, например, на рукавицах. Тамара накуксилась и ушла в свою комнату.
Утром двадцать седьмого уже побежав на маршрутку, Тамара вспомнила, что вчера не успела вымыть голову, но было уже поздно что-либо исправить. Краситься тоже не имело смысла – вид уже всё равно не тот. Как говорят французы, если вы плохо выглядите – вымойте голову. Да и шапку она уже как назло сняла – тепло же.