Петров крест

– По-моему вообще супер! – продолжила Лина.

– Но рыжим розовое нельзя! – возмутилась Майя.

– Неплохо, неплохо, а сколько стоит? – поинтересовалась мама.

– Двадцать тысяч, – ответила продавщица, белоснежно улыбаясь, – можем оформить кредит.

Тамара чуть не упала. Она поняла, что зря позволила себя сюда затащить. Она хотела купить простое коктейльное платье, которое потом можно будет носить на вечеринки, короткое, и яркого цвета, или, может, и нежного, но не белого! И советы этих людей ей совсем не нужны. Просто она боится сказать им это в лицо.

– У нас есть ещё одно очень хорошее платье, – воскликнула работница торговли, прервав тем самым повисшее молчание.

Однако Тамара уже решила поскорее «рвать когти». Молниеносно переодеваясь в свою одежду, она знаками показывала всем собравшимся, что им всем сейчас же надо выйти из магазина.

– Чего? Я не поняла! – призналась Дарина.

– Спасибо вам за демонстрацию, мы пока ещё посмотрим, – сказала мама, обращаясь к продавщице, и бросая при этом уничтожающие взгляды на дочь.

– Ну, что ещё случилось? – спросила Майя уже на выходе.

– Мне срочно нужно купить прокладки! – прошептала Тамара.

– Прокладки! – передала Дарина Лине.

– А-а-а! – отозвалась та.

– Ну, слава Богу, значит, точно не беременная! – воскликнула мама.

– Что-то я себя неважно чувствую, пойду домой! – Провозгласила Тамара, – Потом сама схожу куплю платье.

– А мы тебя проводим! – предложили соседки.

Всю дорогу девочки щебетали, но Тамара не слушала. Она думала о том, что ещё совсем недавно все её порицали за порочную связь с юношей, у которого куча и других недостатков, а теперь, когда этот мальчик берёт её в жёны, все такие довольные, выбирают платье, обсуждают подробности. Как быстро всё меняется. О том, что ей рассказал Пётр, она, казалось, уже забыла.

Во вторник, девятнадцатого июня, жених и невеста сделали большое дело – купили костюм, в котором предстояло ещё и защищать диплом. Они отправились в небольшой магазинчик, где продавщица, внешностью, голосом и даже манерами дико похожая на Розу Сябитову, подобрала Петру на его красивую, но нестандартную фигуру отличнейшую пару свинцового цвета, которая сидела, как сшитая на заказ.

На обратном пути заскочили в небольшой торговый центр, где невеста сама за пять минут купила отличнейшее платье средней длины цвета шампанского, не слишком открытое, в греческом стиле. Жених коротал это время в соседнем магазине самообслуживания, в отделе алкоголя, рассматривая пузатенькие бутылки с трёхлетним армянским коньяком. Так, во всяком случае, гласили надписи на этикетках.

Но уже на следующий день, двадцатого июня, произошло нечто, заставившее Петю вспомнить, что он до сих пор является агентом Дилером. Беззаботный, уже привыкший к статусу жениха и к своим новым обязанностям, он вдруг словно окунулся с головой в прорубь на Крещение – в верхнем ящике стола, как всегда, была «чёрная метка».

Раскрыв чёрный конверт, он увидел привычную уже красную надпись: 22 июня, 3 часа, 30 минут, ул. Крещенская, д. 9. «Они что, совсем с ума посходили – назначать задание аккурат на время вероломного нападения фашистской Германии на СССР», – подумал Дилер.

Посмотрев по карте в Яндексе, он лишь подтвердил свои догадки: район у чёрта на куличках, и как туда добираться в такую рань, такси нельзя, на машине нельзя – номера могут запомнить. Но всё же Пётр был приятно удивлён хотя бы сравнительно ранним предупреждением.

Весь день двадцать первого июня Пётр был сам не свой. Он машинально делал свою работу и не мог избавиться от какого-то неясного предчувствия. Последний экзамен его летней сессии тоже был двадцать второго. Ко всему прочему Пётр не хотел рассказывать о новом задании Тамаре, но и свою вылазку ночью, он не мог, да и не хотел скрывать от будущей жены.

– Тась, – нехотя начал он, – мне надо будет отлучиться завтра рано утром.

– Зачем? – поинтересовалась Тамара.

– У меня задание. Я его сделаю и вернусь. Мне ещё на экзамен надо потом.

– Блин, я уж и забыла всё это, как страшный сон, а тебе обязательно надо? Нельзя пропустить? – с робкой надеждой в голосе спросила она.

– Нет, – отрезал Пётр, – ты же знаешь, кто я.

– А если они на день свадьбы назначат, тоже пойдёшь? – обиделась Тамара.

– Пойду. «Всегда быть в маске – судьба моя»[47], – ответил Пётр.

Тамара насупилась, как маленькая девочка, с которой взрослые не пошли на качели, потому что их вызвали на работу. Пётр же остаток дня ничего не делал, просто сидел за своим столом, будто увязнув в трясине молчания. Он слушал музыку в наушниках, записал что-то на голубом бумажном квадратике, затем положил его под громадный чёрный дырокол, служивший ему пресс-папье. Тамара улеглась спать, а тёмный силуэт её жениха ещё долго оставался на прежнем месте.