Страница 21 из 90
Убрав еду в холодильник и вымыв посуду, Дилер позвонил Тамаре, удостоверился в том, что она добралась, пожелал спокойной ночи и направился к компьютеру дописывать курсовую. Когда он закончил работу и выключил машину, на часах была без четверти полночь. Дилер встревожился. Он убрал бокал и пустую бутылку, но неожиданно возникшее неясное предчувствие никуда не девалось.
Опасения подтвердились: ровно в полночь в кухне возник лёгкий сквозняк, хотя окна и двери были плотно закрыты, послышался невнятный шум, будто бы шелест бумаги и негромкое покашливание. Дилер сидел в комнате с включенным верхним светом, и не видел, как в темноте кухни всё явственнее начали прорисовываться очертания сидящего с газетой на табуретке человека.
Некто сам включил свет, сложил газету и убрал её на подоконник, затем открыл дверь в комнату и ласково позвал: «Ди-и-иле-е-ер!»
Дилер, оставив свет в комнате, пришёл на кухню и увидел уже пожилого, сухонького человечка в пенсне с козлиной бородкой, уже тронутой сединой, в сером костюме и в галстуке. Брючины доходили до пола, но ничем не заканчивались. Некто сидел табуретке за кухонным столом, постукивая сморщенными подушечками пальцев по столешнице.
– Юноша, вы же знаете, что я здесь, давайте не будем терять время! – обратился к Дилеру гость.
– О, сколько лет, сколько зим! Здравствуйте, Иван Иваныч! Не было печали – черти накачали! – разошёлся пьяненький Дилер.
– Но-но, молодой человек, ваш путь был короче, длинней сделали его вы сами, – укоризненно покачал головой старичок.
– Да-да, я сам, я всё сам, просто вы не оставляете выбора, – продолжал куражиться Дилер.
– Оставьте ваш молодой задор при себе, милостивый государь, присаживайтесь, дело серьёзное, – ответил дедушка и указал на табуретку.
– Я весь – сплошное ухо, – заговорщически прошептал Дилер и сел.
– Во-перьвых, – начал гость и закашлялся, а затем продолжил, – вы, Дилер, вместе с агентом Келлером чуть не завалили всё дело.
– Иван Иваныч! А бабушку-то за что? Она до сих пор у меня перед глазами стоит! Я бежал так, будто за мной сто тысяч чертей гнались, ой, извините. Я сделал всё, что мог!
– Мальчик мой, да я же вас не виню! – пожилой господин всплеснул руками и закатил глаза, – вы действовали в соответствии с инструкцией, но всё равно впредь будьте аккуратнее. Определенные лица недосчитали кривую вероятностей изменения пространственно-временного континуума. И не заметили новых факторов в лице девушки и ее ребенка в коляске. Не обессудьте. Виновные уже понесли заслуженное наказание, будьте покойны.
– Да мне-то что, это я же бежал…
– Да, вы, безусловно, спасли положение, за что вам низкий поклон, мы очень ценим вас как…
– Отпустите меня, – перебил Дилер.
– Нет, – отрезал гость.
– «Дай родиться вновь, Отпусти меня»[21].
Иван Иванович снял пенсне, достал из кармана пиджака чистый носовой платок, протер стекла, снова надел пенсне и убрал платок.
– Это невозможно, – сухо сказал он.
– Иногда невозможное возможно, – возразил Дилер и с мольбой в глазах уставился на деда.
– Ну, можно хотя бы без моего участия в гибели пожилых женщин?
– Милостивый государь, мне ничего не известно так же, как и вам. И вообще мне не нравится направление нашей беседы. Вам показать документ, подписанный лично вами? – спросил Иван Иваныч и полез было за пазуху.
– Не надо, – остановил его Дилер.
– Ну, вот и славно. Всё это блажь и попустительство. В ваши годы, юноша, я даже не мог себе представить, что некто будет выполнять за меня мои обязанности.
– Не надо меня стыдить, всё равно мы с вами находимся по одну сторону баррикад, – заметил Дилер.
– Да-да, не сбивайте меня с мысли, у меня очень мало времени. Я здесь совсем по другому вопросу. Пошто? Скажите мне! Пошто вы втягиваете в это дело не в чём не повинную барышню?
– Я? Нет!
– Да! Вы сами знаете, какую жизнь вы ведете. Вы прекрасно понимаете, что ничего дать ей не можете, вы тянете ее туда, куда по глупости ввязались сами, а когда она увидит меня, всё – туши свет, как говорится, сливай масло.
– Послушайте, – Дилер встал с табуретки, подошёл к окну и на миг пожалел, что не курит, – что вы вообще говорите, я и так делаю всё, что вы скажете, почему я не могу общаться с теми девушками, с какими хочу.