Страница 103 из 129
А одна говорит: «сигаретки не найдется?»
Он берет пачку со стола и дает одной, потом другой. Они прикуривают и смотрят на него так пристально. Он будто в трансе. Падает ложка со стола, он наклоняется, достает. И никого уже нет. А? Как тебе это нравится.
— А он много выпил, в тот день, твой братец, а то может до белой горячки допился? Вот и привиделось.
— Ну да, а пачка сигарет была не распечатана сначала. А потом он смотрит, а там двух штук нет!
— Может, сам и выкурил?
— Да ну тебя, я точно говорю.
В комнату вошел Артем.
— Ну, как у нас дела? Давайте-ка поговорим.
— Ну ладно, я ушла — Инна поднялась со своего места, — не скучай.
После ухода Инны, Артем Михайлович долго сидел, разглядывая девушку.
— Ну, какие новости?
— Новостей никаких. Мне трудно находиться тут одной. Я чувствую себя словно в заключении. Мне нужен человек, который бы меня понял, человек, с которым я могла бы поговорить.
— А муж не подходит? Он регулярно звонит и интересуется твоим здоровьем.
— Я же тебе говорила, что он мне не муж.
— Ну, хорошо, может, я могу подойти на роль, участливого собеседника.
— Это возможно? — с надеждой посмотрела Софья на доктора.
— Я хочу быть твоим другом. Тем более, если это поможет лечению
— У тебя же столько пациентов!
— Я сейчас запишу свой телефон вот здесь на листке бумаги. Как только захочешь поговорить, позвони.
— Обязательно, мне так не хватает общения с тобой.
— Но не забывай, что иногда я все же должен появляться у других пациентов. Как самочувствие? — Артем попытался вернуться в свою обычную роль доктора.
— Немного болит шея. Лицо уже в порядке. Только головные боли беспокоят. Особенно ночью. И кошмары.
— Не забывай про то, что положительные мысли и хорошее настроение, это лучшее лекарство. С этими словами он вытащил из кармана белого халата маленькую коробочку. — Это на случай, если ты проснешься ночью. Если тебе станет грустно или страшно, включи вот это устройство.
— Что это?
— Это маленький проектор звездного неба. — Он задернул шторы. В палате воцарился полумрак. Как только Артем Михайлович нажал кнопочку на приборе, комната превратилась в сказку. Стены и потолок внезапно окрасились переливающимися радужными красками небесных тел.
— Это просто великолепно, не знаю, что и сказать! — воскликнула Софья.
— Ты такой внимательный ко всем пациентам? — спросила она. Артем пристально посмотрел ей в глаза.
— Нет, только к самым восхитительным. — Он снова отодвинул шторы. С тобой хочет поговорить один молодой человек. У нас открыто посещение для пациентов, он сейчас поднимется сюда.
— Кто он такой, насторожилась Софья.
— Это журналист. Он пытался встретиться со мной утром. Но я был занят. Откровенно говоря, я пускаю к своим пациентам в основном родственников. Но, в данном случае, сам главный врач попросил не чинить ему препятствий. Я оставлю тебя с ним. Не забывай про мой номер телефона. Если возникнут проблемы, сразу набирай.
***
Когда, Денис смог попасть в палату к Софье Жемчужниковой, он не предполагал, что разговор их окажется недлинным.
Как только Денис увидел бледное осунувшееся лицо девушки, ему стало жалко ее. Он понял, что ее состояние действительно серьезное, а с первых ее слов, ему стало понятно, что вряд ли она что- то сможет вспомнить. Она ничего не скрывала и старалась быть откровенной. Она рассказала о своих страхах, о покушении. В какую- то минуту Денису показалось, что она не в себе.
Однако у журналиста не оставалось сомнений в том, что это родная дочь Валерия Карпина. Для этого не нужны были никакие генетические экспертизы. Те же живые глаза, полные жесткой решимости, да и на Полину она была очень похожа.
Результатом встречи стало то, что Денис понял, что тут не найти разгадку таинственного отравления олигарха. Софья не общалась со своим отцом до несчастного случая, да и вспомнить на ничего не могла. Он расспросил ее о том случае с машиной. Она поделилась своими опасениями.
Денис внушал ей доверие. Это был первый человек после доктора, который, как ей показалось, искренне интересовался ее судьбой.
Он передал сверток, отправленный матерью. А когда уже собрался уходить, будто бы что- то вспомнил.
— Значит, боитесь, что вашей жизни угрожает опасность?
— Да.
«Значит, мои догадки были небезосновательными».