Темные желания

— Я с дочерью, — ответила я.

— Я тоже. 

Я положила телефон на стол и провела костяшками пальцев по его щеке. Он был слегка небритый и опять колючий. Любовь не только дарит счастье, она вдохновляет. Эмили говорит, что только любовь помогает ей писать и оставаться на плаву, когда жизнь подкидывает испытания. И несмотря ни на что, она идет вперед благодаря этому чувству к Брайану. 

— Если бы тебе дали выбор, что бы ты во мне изменил? — спросила я.

— Ничего, — погладил меня по волосам Майкл.

— Во мне есть недостатки, и ты вероятней всего...

— Нет, — перебил меня он. — Если бы я менял тебя, то только на тебя две, и никаких полутонов. 

Я всегда возвращаюсь к нему. Я просто не могу не вернуться за частью себя, даже сквозь время, обиды и, кажется, даже через пространство. Но когда все это прекратится, я просто рассыплюсь на осколки.

Майкл сказал, что вскоре придет, и когда его не было более, чем двадцать минут, я хотела идти спать. Но проверить, что он в безопасности, было важнее, и я направилась в ванную, слыша оттуда шум волы. Открыв дверь, я увидела, что Майкл лежит в ванной и курит сигарету. 

— Выбери меня, Стейси.

— Знаешь, в чем проблема? — не снимая его рубашку, присоединилась я к нему.

— В чем?

— Я не могу выбрать не тебя. И не только из-за дочери, но и из-за того, что я привыкла к тебе, — положила я голову ему на грудь. Майкл поцеловал меня в лоб, и я улыбнулась. — Сердце не умеет думать и не дает возможности выбирать. Это уже было сделано за меня.

— Ты любишь меня? — спросил он, сильно сжимая меня в объятьях.

— Что мы делаем? — ответила я вопросом на вопрос. 

— Не знаю. Но уверен в том, что не хочу отпускать тебя.

Личная жизнь у меня была теперь на первом месте. Морально я не была к этому готова. Я хотела работать больше, но все мое нутро мне говорило «ты — не твоя мать», и я в очередной раз оставалась дома, любя свою дочь и мужчину, с которым жила. Так странно. Как один человек может изменить все? Всю мораль и всю жизнь в целом. Мое сердце не подпускает никого, но почему-то с радостью приняло Майкла. Я уставала от людей, но почему-то именно Майкл давал мне возможность отдохнуть. Жизнь потрясающая, и мир — волшебный купол. Печально, что мы не замечаем этого, или же не даем себе возможности обратить на это внимание.

— Чем старше я становилась, тем чаще замечала то, что не доступно моему разуму было ранее — мама всегда меняла меня на работу, — начала я тихо. — У нас был стандартный день — утро, садик, сон. И между утром и работой, как сном и утром мама сидела за телевизором или ходила на свидания. Она была хорошим советчиком, но вот выбрать хоть раз меня вместо работы не смогла. Спустя два года ее не стало. Я полтора года выживала в Нью-Йорке и, после некоторых обстоятельств, попала в ФБР. 

— У тебя есть шрамы? — спросил Майкл, сидя возле меня.

— Да. Шрам на руке, — показала я. — На ладони и также на голове. Только его не видно под волосами. 

Я умна. Наделена логикой и интуицией. У меня собственная точка зрения на все вопросы, но отстаиваю ее я только в споре с Майклом и своей семьей. Не вижу смысла сотрясать воздух и тратить калории, доказывая свою правоту человеку глупому и приземленному. Вся моя жизнь — это путь самосовершенствования. Я должна контролировать происходящее вокруг для сохранения порядка и гармонии в самой себе. И больше всего на свете я благодарила Майкла за то, что он давал мне эту возможность, хоть и скорее умру, чем признаюсь в этом. 

Майкл взял мои руки в свои ладони, и мы пролежали так в ванной какое-то время, слушая лишь шум воды. Погрузиться в чувства с головой бывает опасно, особенно когда не имеешь представления, что из себя представляет это чувство. Кажется, что в этот самый момент мое сердце навсегда ушло к Майклу, и я смогла увидеть это в его глазах. У него такая сильная натура. Он познакомил меня с тем, чего раньше я и представить не могла. С нежностью, а не только сексом. Все так странно. Мы не хотим оба этих отношений, но делаем все, чтобы их удержать.