Темные желания

Кажется, я всю жизнь ждала лишь его одного, и не понимала этого, пока его не отобрали. Я всю жизнь безоговорочно отговаривала себя от близости, а когда узнала, что это, не понимала, как столько времени жила без нее. Огромное количество мужчин были мне безразличны, и Майкл запал в душу лишь один. Я сходила с ума от тоски по нему. Меня ломало. И если я обычно лечилась сексом от всех проблем, то теперь это бы не помогло. В близости к себе во всех смыслах этого слова я видела лишь его. Все поблекло на его фоне. И я снова готова была бросить всю свою жизнь, чтобы разделить с ним ее. Я бы отказалась от всей своей работы и званий, и стала бы на противоположную сторону. В этой жизни мне нужен был лишь он. Он и наша дочь. Наша семья, которая появилась, когда мы не думали, что сможем создать даже взаимопонимание, не то, что любовь в обличии Эстель. 

Меня не пускали к Майклу в палату, и я в прямом смысле этого слова истерила. Никто мне ничего не говорил. Не говорили, он умер или жив. Стабильно ли его состояние. Я села на пол, и, кажется, просидела в коридоре целую вечность, пока не почувствовала прикосновения к своему телу. 

— Не трогайте меня, — сорвалась я с места. 

— Тут нельзя ночевать, Стейси, — появился Джейс перед моими глазами. 

— В тумбочке буду спать. Не трогай меня! 

— Иди к нему, — вздохнул он. — Все будет хорошо, и ты в безопасности. В палате есть душ и одежда, переоденься. Поешь и выспись. Мне жаль, что все так случилось. 

— Почему ты делаешь это, Джейс? 

— Я давно его знаю, — лишь развел он руками. — А он единственный, кто знает меня. 

— А как же Долорес? 

— Ты была права, — заметила я слезы в его глазах. — Она заслуживает лучшей жизни. 

Я больше ничего не сказала, а лишь открыла дверь в палату и окунулась в мир Майкла. В мир, который на самом деле любила больше всего на свете. Взяв его руки в свои ладони, прошептала: 

 

— Скажи, что я должна сделать, чтобы ты открыл глаза? Я больше всего на свете хочу этого. Я люблю тебя, Майкл. Я безгранично люблю тебя. 

И только теперь я поняла состояние Брайана. Как он мучился и как хотел оказаться на месте Эмили, только чтобы быть уверенным, что с ней все будет в порядке. Я была благодарна Джейсу, но мне нужна была его могила. Я не доверяла ему и понимала, что успокоюсь лишь в тот момент, когда осуществлю это. За Кетрин, которую больше никогда не верну, и за безопасность Эстель, которую хочу ей гарантировать. Да, Долорес меня никогда не простит, и все развалится, но, если придется выбирать, я всегда выберу свою дочь. 

Дверь в палату открылась, и вошла Долорес. Она что-то держала в руках, что я толком даже не заметила с самого начала, а я сразу бросилась обнимать ее. Мне нужен был хоть один родной человек, и тот, кто скажет мне: «Все хорошо, Эс». Но можно ли остаться собой в мире стереотипов и условностей? 

— Это тебе от твоего отца, — передала она мне чехол для гитары. 

— Что это?

— Это гитара твоей мамы, и он сказал, что ты очень похожа на нее, — появилась улыбка на ее лице. — Тебе стоит гордиться, потому, что я видела ее фото, и она была красоткой. 

— Что теперь будет, Долорес? Все изменилось. Теперь нет просто обычных людей, — показала я кавычки в воздухе. — Есть словно «мы» и демоны. Я всегда была параноиком, а теперь все только ухудшилось. 

— Я покажу тебе кое-что, — достала подруга телефон, и включила видео на нем.

Эстель ходила. Она смеялась и махала в камеру. Я расплакалась. Она ходит. Когда она начала ходить? Я пропустила ее смех, сон, ручки, которые крепко бы обнимали мою шею, и губки, которые бы целовали меня в щеку и шептали: «мама». 

— Я все пропустила, — закричала я. — Все пропустила! 

— Ты пропустила многое, — открыла Долорес чехол, доставая гитару и не обращая внимая на мою явную истерику. — Но не жалей о том, что не сможешь вернуть. Ты тратишь сейчас свое и мое время. Просто проведи остаток своей жизни в любви к своему ребенку, потому что она этого заслуживает. Дай ей возможность быть доктором, художником, домохозяйкой, монашкой или стриптизершей. Она может быть асексуалом, натуралом, пансексуалом. Атеистом, индусом, или агностиком. Дай ей понять, что она может быть любого гендера, и ты все равно будешь любить ее. И поддержишь. Она забудет то время, когда тебя не было, но всегда запомнит, когда ты будешь рядом. 

— Ты правда веришь в то, что она не вспомнит? — наигранно засмеялась я.

— Оставайся всегда ничьей, Эс. 

— Поздно, — развела я руками, пожимая плечами.