Страница 82 из 83
- Царь сказал: «Демократия», - прошамкала какая-то бабка.
- У нас демократия, народ вправе решать, - подхватили все.
И тут все стали набирать камни.
- Граждане! Граждане! – продолжил Кроль.
- Только не надо нам парить про Конституцию.
- Граждане, вклад каждого в великое возмездие должен быть равнозначен. Если один кинет двадцать камней, а другой ни одного, можно будет назвать убийц.
Умная речь Кроля пришлась по душе измученным троллям. Леший же онемел. Его сейчас казнят. У него забрали дом, лес, здоровые ноги и сейчас он будет корчится в муках. Такими будут его последние минуты. Он никогда! Никогда не увидит свою дочь! Дальше уже ничего не будет. Для такого ничтожества, как он, с язвами на теле, с шалашом, вместо дома, с семьёй, которая его и не помнит, смерть, казалось, лучший выход из ситуации. Но что там, за этой гранью? Что там, по иную сторону мироздания? Может, пекло, может, облака, а, скорее всего, ничего. Как так потухнуть в одночасье? Неужели этот промозглый вечер, эти орущие рожи, это напыщенное существо, Кроль, будет последним, что видел Леший в своей жизни? Леший думал, что не верит в Бога, но всё-таки даже в морозы перед потухающим костром, даже задыхаясь в собственной вони, даже видя, как разбирают на щепки его дом, он верил, что наступит справедливость, что однажды ему на голову упадут миллионы, и он вернётся. Потому что Китана, может быть, помнит о нём.
- Я предлагаю каждому взять по пять камней. Каждому, чтобы вклад всех был равнозначный, - подытожил свою речь Кроль.
И каждый поднял или выбросил столько камней, чтобы осталось ровно пять. Но Ирисса, услышав, что там Леший, её, когда-то друг, да просто тот, с кем поступили несправедливо, продиралась сквозь толпу, толкала троллей, получала под дых, но, всё-равно, пыталась успеть до того, как полетит первый камень. И она успела.
- Да что вы делаете? – закричала Ирисса.
Её вопль не заметили.
- Да за что, у него же всё отобрали?
Кроль попытался отвести её. Он боялся, что с Лешим закидают и Ириссу.
- Доченька олигарха, пошла вон, иначе с ним получишь.
- Да против него вы все олигархи. Поняли? Вы все олигархи за его счёт!
- Мы все нищие за счёт твоего отца и твоего мужа!
- Хорошо, пусть первым кинет камень тот, кто беднее и несчастнее его!
И в Лешего полетели камни. От тех, у кого неделю назад кончились лекарства, от тех, кто заложил жильё, чтобы купить самогонные аппараты, от тех, кто взял ссуды, не в силах потянуть кварплату на свой оклад, от тех, мужья которых висели в петле из-за огромных долгов. Камни полетели отовсюду. Кроль видел, что Ирисса не отходит, взял её за руку и потащил прочь. Она вырывалась и упиралась. И кричала, что Лешего надо спасти. Кроль спорил, что Леший урод, и спасти его может только Бог. А Ирисса кричала, что нельзя убивать. Убивая одного, ты убиваешь милосердие в мире.
Лешему угодил огромный булыжник по носу. Резкая боль. Что-то хруснуло. Камней был целый град, то они впечатывались ему в голову, выбивая из глаз искры, то попадали по оголённым израненным ногам. И он не мог ни увернуться, ни остановить это. Когда Леший был ещё ребёнком, он боялся пораниться в холод. Ему казалось, что кровь застынет на морозе, и лёд попадёт в вены. Но сейчас он видел, как горяча кровь. И он радовался, что ему всё ещё больно, что он ещё не умер…
Тролли бесновались. Как будто Леший украл их везение и, убив его, они станут счастливы. А Леший чувствовал, что сейчас. Именно сейчас проживает последние секунды. И, сквозь боль, сквозь унижение, сквозь ужас он услышал:
- Папа.
Леший приоткрыл один глаз и увидел… Китану. Китана, которой было всё равно, попадут ли камнями в неё, бросилась ему на шею.
- Папа.
Лешему было горько, что она видит его таким. Он не знал, как оправдать всё, что натворил.
- Я не смог ничего заработать… - горько и стыдливо произнёс он.
- Я ждала тебя. Я не могла приехать раньше.
- Я вас не бросил. Я искал…
- Мама говорила, что ты нашёл бабу. А я говорила, что ты просто не нашёл миллионы. Я всегда тебя ждала.
Китана стала отвязывать Лешего, но верёвка была туга. А он смотрел на неё-смотрел. А потом перестал смотреть. И дышать. И существовать.
А Китана всё говорила, что никогда не верила, что он забыл про неё, что каждое лето собиралась в город Трепангов, но отец не пускал, что миллионы никому не нужны, а нужен он, настоящий отец. Тот отец тоже неплохой, но не настоящий. А потом накопила денег и смогла приехать только на зимние каникулы. В свой День Рождения, потому что Ирисса обещала показать сад, и было некорректно отказывать отцу главе другого города. Китана говорила и плакала, говорила и плакала. Ей всегда хотелось говорить с настоящим отцом, а не с просто богатым дядькой, который женился на её матери. И то, что, они сделали, их за это всех обберут, и не будет никакого замка. Китана говорила и плакала, потому что понимала, что настоящего отца только что не стало. Сквозь слёзы она услышала голос Ириссы:
- Ну что, подбил всех, теперь сам кидай.
- Ирисса, он уже… того…
- Ты должен был всех разогнать, а ты…
- Ирисса, он преступник.
- Здесь все теперь преступники, кидай, давай. Ты чистеньким не останешься.
Кроль подошёл и высыпал камни на ноги Лешему, потом повернулся и быстро пошёл прочь.