Заговор Седьмого неба

Наведя маскирующие чары, чтобы не дразнить похрапывающего дракона, я прокралась очень близко к голове змея. Мой черед был последним, дракону наскучило пыхтение учеников и он с нарочито трагичной мордой пав на песочек, подремывал в тенечке трибуны. Подходить близко даже невидимкой особо не хотелось, но выбор был невелик – либо подкрасться поближе и усыпить быстро, либо классически начать издалека и убегать по арене от засыпающего дракона, когда он начнет догадываться, что дело не чисто. А уж зверьки они догадливые, а иной раз просто гады - подвид такой! Если сильно разозлится, может и огнем полыхнуть так, что огнезащитный плащ не поможет, хотя обычно с третьекурсниками драконы до такого не доходят – им хватает и легкого презрительного фырканья, от которого большинство учеников сбивает с ног и тащит по арене. До ближайшей стенки.

Чары сработали идеально. Прекрасный женский голос поплыл над ареной, а равнодушный дракон так и не смог открыть глаз, погрузившись в глубокий сон. Довольная я скинула чары невидимости, сняла душный огнезащитный плащ и уселась на лапу дракона: ноги не держали. Я покосилась на спящего дракона. Какой красавец! Серебристый дракон, усыпанный мелкими бриллиантами, переливался на солнце всеми цветами радуги. И почему его считают самым опасным драконом современности? Не удержавшись, я потянулась к его морде и чмокнула в носик. Как свою кошку. Разумеется, в этот момент моим поведением руководил... стресс.

На мою безоговорочную победу в Академии отреагировали... по-разному. Кто-то откровенно потешался над умильной картинкой: блондинка в розовом платье усыпляет грозного дракона, а потом целует его в мокрый носик. Перепало не только дракону, но и мне: пришлось, скрипя зубами, учиться терпеть насмешки от «нормальных людей», которые «до такого бреда бы ни в жисть не додумались». Раньше нормальные люди меня просто не замечали. Я прилагала для этого много усилий. Потому как страшнее нормальных людей, только «самые нормальные».

Вторая часть восторженных зрителей откровенно и презрительно плевалась: как Такую терпят на боевом факультете? Да, на немногочисленных подтянутых спортивных девушек-боевых магов я не походила совсем. От далекого эльфийского предка мне достались: романтическая внешность, уши подозрительной формы, веселость, прыткость и легконогость, но вовсе не высокий рост и способность хорошо обращаться с оружием, а лишь ловко от него уворачиваться.

Больше всех причитал дракон: «В розовом платье? Поцеловала?!! Меня?!! Она воспользовалась моим сонным состоянием! Она опозорила меня на все тридцать три царства! Кто теперь будет меня бояться? Да гномы меня засмеют, когда я в следующий раз к ним прилечу за данью!!!»

В общем, арестовали дракона. За крохоборство официально именуемое «Грабеж, разбой и вымогательство у суверенных народов». Оказалось, что на Граббурлина Ирхона Нехтского, как звали моего дракона, давно точили зубы некие светлые силы, олицетворяющие собой закон и справедливость в нашем многострадальном подлунном мире. Зуб-то они точили, но доказать ничего не могли, пока он сам вот так глупо не сознался со злости. Граббурлин пытался потом все отрицать, но было поздно и, применив заклинание прояснения истины, светлые силы с чистой совестью использовали все сказанное против него.

Вот так я извела самого опасного дракона современности. А я же его как любимую зверушку! Я же не со зла! Я по глупости. Я еще долго потом переживала.

***

Результаты сдачи мною экзамена рассматривали две недели. Ректор Викантус Амелин Бро, зная о моих далеко идущих планах (в свое время мне пришлось честно ему ответить на вопрос: «Что ты тут делаешь, девочка?»), событие старался замять, но огласка получилась знатная. Еще этот суд над бедолагой-драконом. (Я подозреваю, что ректор просто был рад отомстить хоть одному змею за их «юридически оправданные» вымогательства). Собранная комиссия проголосовала за мое отчисление большинством голосов. Ситуация была просто кошмарной. Из стабильно создаваемого будущего меня резко вынесло в позорное настоящее. Меня выгнали из Академии, поступить в Университет теперь не светило, на меня показывали пальцем все маги, кому не лень. Вон, мол, та, в розовом, которая под музыку дракона уморила. Некоторые студенты даже нахально предлагали продать\подарить мне гусли, свирель или мандолину, авось усыплю еще кого, можно на ректоре вот опробовать. А парочка злыдней пообещала показать, что такое меч и как за него надо держаться. Я предложила им в свою очередь рассказать о желании показать что бы то ни было городничему на площади – ему виднее что можно показывать в общественном месте, а что нет. И ежели окажется что не так, он их вежливо пожурит в воспитательных целях. Хотя, может, стоило просто фыркнуть на них – стенка все-таки рядом была? Да, и кто его еще знает, что подумали на этот счет драконы. Хотя они жуткие индивидуалисты и вполне могли просто позлорадствовать над неудачей соперника.

Что делать дальше тоже было неясно. Возвращаться домой? С позором? Мать будет укорять моей неспособностью «сделать хоть что-то нормально» и попрекать дикими решениями, одно из которых учеба в Академии Магии и Словословия (если бы еще на факультет Словословия поступила, а то ведь…). То ли дело старшие сестры, которые вышли замуж за богатых и приличных! Неужели моя стезя - это варка зелья от простуды и предсказания на ярмарках? То, что радовало возможностью немного подзаработать денег на текущую жизнь, удручало в качестве единственно возможного будущего. Дома... дома мне бы пришлось работать в строящейся таверне родителей, где фактически заправляла мать, которая расчетливо терпела моего отца ради лучшей жизни. Я сомневаюсь, что она у нее когда-либо наступит (какая такая лучшая жизнь среди несчастных людей?), но это к делу не относится... Дома был Кай, которого я оставила ради Академии и своего призвания. Настолько важного для меня, что призрев первые ростки любви к нему, я уехала учиться в Кред. Сожалела ли я об этом? Не сожалела. Какое-то время. Пока он не женился на местной красавице Арилле, отличной девушке. Тогда стало больнее. И проще. Но домой я бы не хотела возвращаться никогда.