Страница 1 из 29
«В детстве мне, как и большинству из нас, читали сказки. Добрые, волшебные истории о Белоснежке и семи гномах, о Золушке, о Златовласке и волшебном гусе. И многие другие милые поучительные истории, в которых добро побеждало зло. Мы росли с верой во все лучшее в людях, не подозревая, как отличается реальность от сказок. Девчонки мечтают об истории Золушки, воплощенной в жизнь, пацаны о судьбе супергероя для этих самых Золушек. А моя жизнь застряла где-то на уровне беспросветной жизни прислуги. Где ничего не меняется день ото дня», — синяя Хонда свернула на тихую улочку в пригороде Нью-Йорка и, спустя минут пять, припарковалась у небольшого одноэтажного коттеджа, огороженного фигурно стриженными невысокими кустами самшита, образовавшего метровую живую изгородь у засаженного цветущими хризантемами палисадника.
Рик вошел в прихожую, поставил пакеты с продуктами на диванчик и бросил ключи от квартиры на тумбу. А затем оглянулся и прокричал в открытую дверь:
— Саманта, поторопись, весь дом выстудим, не лето уже!
Парень посмотрел на себя в зеркало и поморщился. Усталый вид, хмурый тусклый взгляд, мешки под глазами от постоянного недосыпания, поджатые губы. «Да, красавчик, постричься бы надо, зарос», — Рик вздохнул, подхватил пакеты с продуктами и прошел в кухню.
Дверь за спиной захлопнулась, прогнав по прихожей порыв холодного, влажного воздуха, насыщенного запахом сырости и прелой листвы. Следом послышался стук каблучков и короткий удовлетворенный вздох.
— Я машину заперла! Как же на улице холодно! — девушка прошла в ванную и включила горячую воду, в надежде отогреть озябшие пальцы.
Рик и Саманта Уоррингтон— близнецы. Оба светловолосые, кареглазые, одинакового роста и телосложения. В школе их частенько путали, принимая одну за другого и наоборот. И, чтобы хоть как-то отличаться друг от друга, уже учась в колледже, Сэмми отпустила волосы. Сейчас ее светлые локоны красиво рассыпались по спине, мягкими завитками контрастируя с темным пальто, по-прежнему наброшенным на плечи. Ростом Рик был чуть выше сестры, что было, наверное, второй и последней их отличительной чертой, если не считать разнополость.
В гостиной раздалась трель телефонного звонка, причем в самый неподходящий момент, когда Рик мыл грибы для «жюльена».
— Сэмми, возьми, пожалуйста, трубку! У меня руки мокрые, — крикнул он, развернувшись к прихожей и выглядывая в открытую дверь кухни.
Саманта, наскоро вытерев руки, побежала в гостиную:
— Алло! Да, мам, привет! … Да, конечно, Рик приедет… Я нет, мам, прости, я, увы, не смогу. Как помощник ген-дира, я буду сопровождать его на встречу с президентом GQ. Похоже, будет проведено слияние двух крупных компаний… Да, мам, как раз завтра… Привет папе. Пока.
Спустя минуту Сэмми вошла в кухню и, вооружившись ножом для нарезки овощей, бросила косой взгляд на брата:
— Рик! Родители ждут тебя послезавтра к ужину! Мама сказала, будут дядя Джек с семьей и Катчеры, — парень поморщился, шинкуя на доске шампиньоны. Уже в течении пяти лет мать не оставляла надежды женить сына на одной из дочерей своих подруг. Никак не желала смириться с его ориентацией, в надежде, что увидев одну из претенденток, сын вдруг воспылает неземным чувством и все исправится. Она больше жизни мечтала о внуках. Рик уже устал ее убеждать, что внуков им подарит Саманта, мать упорно приглашала в дом подруг с дочерьми.
Он положил на доску нож и закрыл глаза. Неприятные ощущения боли и разочарования свернулись в груди в тяжелый ком. Как он мог оказаться в этом любовном треугольнике? Гендиректор их журнала, «MEN’s LIFE», оказывал недвусмысленные знаки внимания Саманте, хотя его сестра не принимала эти ухаживания всерьез. А Рик, как пятнадцатилетний мальчишка, был до безумия влюблен в него с первого дня работы в журнале, и Джон ничего не замечал: ни вздохов, ни взглядов вслед. Казалось, даже Саманта не знала о влюбленности Рика.
Девушка почистила луковицу, нарезала мелко и поставила на средний огонь на плиту пассировать, порезала на маленькие кусочки вареное филе курицы.
— Рик, подай, пожалуйста, муку, — Сэм добавила грибов, через некоторое время добавила муки и немного сливок. Все обеды и ужины близнецы готовили вместе, понимая друг друга с полуслова, полужеста. По кухне распространился запах жареных грибов и курицы.
Рик занял место за небольшим кухонным столом у окна, бросил взгляд на улицу, где в вихре ветра кружили вальс желтые кленовые листья, затем разлил по бокалам вино:
— Я заказал тебе и Джону билеты на самолет до Торонто. Вылет в 15:30, завтра.
— На завтра Джон меня отпустил, дал возможность спокойно собраться. Надо сообщить ему время вылета и сказать, что встретимся в аэропорту, — Саманта поставила на подставку блюдо с тушеным картофелем, сверху горкой на котором красовались мелкие кусочки курицы с грибами.
— Я уйду завтра чуть пораньше и отвезу тебя в аэропорт, — Рик с наслаждением пригубил вино. — А оттуда уже поеду к родителям.
— Хорошо. Джон просил приобрести костюм для карнавала посвященного Самайну. Я с утра поеду в торговый центр, — Саманта поправила композицию из тыквы-фонарика, свечей и кленовых листьев, стоящую на столе. Положила салфетки, столовые приборы и поставила в ведерко со льдом уже початую бутылку вина. — Садись, ешь, приятного аппетита!
Самайн был одним из самых любимых праздников для Саманты с самого детства, когда они с Риком, нарядившись в костюмы привидения и ведьмы, ходили по дворам, пугали соседей и получали откуп сладостями. Вот и сейчас, она всячески старалась создать атмосферу праздника.