Страница 48 из 49
Пеленейра копошилась в волосах, устраиваясь спать. Лотти залез в кровать и задумчиво теребил повязку на ладони. Ещё недавно руку щипало и жгло, теперь боль ушла, но порез всё равно навевал дурные мысли. Отец был очень разозлен поведением сыновей, он не хотел слушать объяснений и отправил их по комнатам. За ужином все молчали, Кэди бросал на Лотти уничтожающие взгляды. Лотти тоже попытался, но у брата это вызвало только усмешку. Берни под вечер сделалось хуже, у него был сильный жар и осипший голос. Почему-то Лотти это скорее радовало, чем огорчало. Наверняка это он подговорил Кэди сыграть с Лотти в прятки и не искать. Добрый Бог знает, кого наказывать, вот Берни и пролежит в постели несколько дней, а может и неделю!
Пеленейра затихла, должно быть, уже уснула.
Лотти натянул одеяло до подбородка и уставился в угол комнаты. Там как будто кто-то был, слишком тёмная тень сгущалась прямо около стеллажа с книгами. Лотти натянул одеяло до лба и зажмурился. Никого там нет, это всё игра света, свечи дрожат от сквозняка, вот тени и пляшут. Немного подождав, он немного опустил одеяло и чуть не вскрикнул: прямо перед кроватью выросла тень! Лотти шарахнулся вглубь, ударился головой о спинку и уже набрал полную грудь воздуха, чтобы закричать, но призрак колыхнулся и приложил палец к губам.
— Не кричи! Это я.
Лотти потёр глаза и всмотрелся, призрак медленно обратился в Берни. Ужас никак не хотел отпускать, Лотти с трудом перевёл дыхание и чувствовал, как стучит в груди сердце. Из-под одеяла с недовольным писком выскочила Пеленейра и вскарабкалась к нему на плечо.
— Зачем ты здесь? — выдохнул Лотти.
— Нужно поговорить.
— Я... не разговариваю с вр-врагами. — Лотти одёрнул сорочку и убрал со лба чёлку.
Берни фыркнул и спокойно сел на кровать. Он был в одной ночной сорочке, босиком и ужасно бледный даже веснушки куда-то исчезли.
— Врагами? Не помню, чтобы удостаивал тебя такой чести. Но сейчас не об этом. Кэдоган очень зол на тебя.
— А я на него.
— Ты зол как малыш, а Кэди как взрослый.
— Я не малыш, мне уже шесть лет.
— Всего шесть. Послушай, не стоит тебе так с ним ссориться.
— Почему это? — Лотти совсем осмелел, откинул одеяло и сел, скрестив руки на груди.
— Потому что вы братья. Я бы очень хотел старшего брата, но я один. А у тебя есть брат, Кэдоган, лучше брата не придумать.
— Кэдоган любит тебя больше, чем меня.
— Потому что ты его огорчаешь, — Берни вздохнул и закашлялся.
— Тебе лучше пойти к себе, а то ещё больше заболеешь, — Лотти тоже кашлянул.
Краем глаза он уловил, как дверь в комнату приоткрылась. Берни это увидел и повернулся. В комнату вошёл Кэди, явно недовольный, в руке он держал свечу.
— Вот ты где. Идём, ты нужен мне здоровым.
— Сейчас. — Берни обернулся к Лотти. — Подумай над моими словами.
— Над какими словами? Что ты вообще делаешь у этого мышиного короля?
— Он сказал мне, что я тебя огорчаю. И что нам следовало бы дружить, потому что мы братья, в отличие от вас с Берни, — Лотти одарил брата самым надменным взглядом, на который только был способен.
— У тебя жар, вот ты и несёшь всякие книжные глупости, — Кэдоган даже не посмотрел на Лотти, но потянул Берни за руку, вынуждая его встать.
— А мне и не нужен такой брат, как ты! Ты злой и не любишь меня, — Лотти со злостью ударил по одеялу.
Кэди удивлённо вздёрнул брови и отпустил Берни.
— Вот как? Ну что же, мне такой братец тем более не нужен. Отныне мой младший брат — Рональд Бернард Оссори, — тон Кэди стал угрожающим. Лотти растерял всю уверенность и нервно скомкал краешек одеяла. Берни распахнул глаза и уставился на Кэди, его щёки горели ярче прежнего. — К тому же, мы всё равно дальние родственники — в четвертом колене. — Кэди пожал плечами. — Берни теперь мой побратим, а мышиные короли могут убираться в норки и грызть там собственные хвосты.
— Кэди, не нужно... — голос Берни совсем осип.
— Ты не хочешь быть моим побратимом?
— Хочу...
— Тогда перестань мямлить и идём.
— Если Берни твой брат, то он брат и мне. — Злость искала выхода. Лотти вскочил на кровать с ногами. — Кузен Берни!
— Прикуси язык, мышиный хвостик! — Кэди гневно сверкнул глазами, Лотти в испуге обхватил столбик кровати. — Ты сам от меня отрёкся, теперь пеняй на себя!