Страница 77 из 105
Владимир Ильич подошел к «Хмельной чарке» быстрым шагом. Беглым взглядом окинув столики, узнал Караева. Обратил внимание, что покупатель его детища поправился и постарел.
- Присаживайтесь! – кивнул директор виннерского клуба. Профессор снял плащ и повесил на вешалку. Если бы знал, что «Хмельная чарка» окажется заведением подобного рода, не стал бы надевать костюм с галстуком.
- Что будете пить? – осведомился Караев. – Я вот решил коньячку.
- Коньяк не пью, сердце не позволяет. А вот чай с удовольствием. - Сделав заказ, огляделся. Почему Караев выбрал это заведение для встречи? Хотел показать, что дела у него идут плохо? Ладно, не важно.
Дружинников постукивал пальцами по деревянному столу, обдумывая с чего начать щекотливый разговор, но Караев перехватил инициативу.
- Вы что же это, угрожать мне надумали? Я вас отправил в прекрасную страну, а вы… Я уже думал, что никогда вас не увижу. – Шутливый тон сбил Владимира Ильича с толку. Никогда бы не приехал, если бы не Варюша. Дружинников решил действовать напрямик. Вынул из кармана фотографию и положил перед Караевым.
- Моя внучка Варя.
Константин рассматривал фотографию, пытаясь понять, куда клонит профессор.
- Милая девчушка, рад за вас.
- Вот из-за нее я и приехал, - Владимир Ильич смотрел на лежавшую перед ним фотографию. – У Варюши врожденный порок сердца. Две операции мы вытянули своими силами, на третью денег не оказалось.
Константин все понял. Когда были исчерпаны ресурсы, старый хрен вспомнил о машине. Приехав в Москву, обнаружил, что дела в «Дотянись до успеха» идут неплохо. Вот и решил надавить на жалость. «Как бы ни так, - думал Караев. - За третьей операцией последует четвертая, потом пятая, позже потребуются деньги на реабилитацию. Сам не заметишь, как это чадо станет твоей приемной дочерью». Константин к больным детям жалости не испытывал, считал: их надо умертвлять при рождении, чтобы не портить генофонд. Кого родит эта Варя, если ей удастся протянуть лет двадцать, забеременеть и выносить ребенка? Инвалида, подобного ей?
- Сочувствую вам, - Караев сделал знак официанту, чтобы заказать еще коньяку. – Но, как говорится, помочь не могу. Сам в долгах.
Утверждение Караева не было враньем. Проект постройки московской гостиницы, в который он вложил деньги, требовал новых вливаний. Подписывая бумаги, совершили большую ошибку, и вот как результат, власти города запретили проект.
- Сможете, если захотите! - уверенно заметил Дружинников. – Тогда вы воспользовались моим положением и получили машину почти задаром. Она приносит вам хорошие деньги. Я не прошу много, всего лишь сорок тысяч евро.
- Сорок тысяч евро?! – повторил Караев. Он думал, что речь будет идти о паре тысяч долларов. – Но это же полквартиры в Москве. Откуда у меня такие деньги? Неужели вы думаете, что мой центр приносит подобный доход? Я, можно сказать, занимаюсь этим из любви к людям. Тяжело видеть, как наши граждане превратились в настоящих лузеров. Уж не знаю, откуда вы взяли, что я неплохо зарабатываю.
Дружинников понял: предстоит борьба. Ну что же, он готов. За это время собрал некоторую информацию.
- Да бросьте благодетеля разыгрывать. Я вас тогда предупреждал, что машину нужно использовать с осторожностью. Мне, конечно, очень жаль тех людей, которых вы одурачили. Думаю, многие из них хотели бы дать задний ход, и я мог бы помочь. – Он вспомнил Эвелину и почувствовал угрызения совести. Целую неделю изобретатель мучился, думая, как ему поступить и, в конце концов, решил предоставить выбор судьбе. Принятие решений давалось с большим трудом, он был из тех людей, которые предпочитают плыть по течению и радоваться, когда все решается само. Так и здесь. В конце концов, решил: если Караев даст деньги, уедет в Германию и не станет поднимать шума. Да, это подло. Да, он создатель этой машины, но выбирает жизнь близких. Если же Караев отказывается, начинает борьбу. В этом случае на деньги рассчитывать не придется, и он даже боится подумать, что будет с Варей. – Выбирайте, Константин, сорок тысяч евро или …
Караев весь подобрался, как животное перед прыжком. С тех самых времен, когда он был фигуристом, он умел и любил сам процесс борьбы. Пусть только этот мямля сунется. Его чудесная голова окажется в той же мясорубке, что и Лычкина.
- Или? - холодно переспросил он. – Война? Предупреждаю сразу: у меня хорошие покровители. Многим членам правительства нравится ваша машина. Позволяет убирать ненужных людей, не опускаясь до убийства. Они не позволят вам вмешиваться. Ваше изобретение очень хорошо используется.
Дружинников смотрел в окно. Осеннее солнце скрылось, на улице стемнело. Начался дождик. Спешащие мимо бара люди доставали из сумок зонты и натягивали капюшоны. Москва жила обычной суетливой жизнью. Владимир Ильич вдруг подумал, что Варя никогда не увидит Москвы. Он проиграл. Какую борьбу бы не начал, денег скоро не достанет, если достанет, вообще. Медленно перевел взгляд на уверенное лицо Караева.