Страница 67 из 105
Возвратившись после ужина в комнату, Евгений обнаружил, что дверь заперта изнутри. Несколько раз постучал, прежде чем замок щелкнул. Эвелина в белой блузке и широких серых брюках, выглядела заплаканной.
- Что случилось, Эв? – он первый раз назвал ее этим укороченным именем и она, почувствовав в его голосе необычную искренность, прижалась к нему, всхлипывая. Евгений гладил ее по голове.
– Не надо, Эв, не плачь.
Немного успокоившись, она отстранилась.
- Прости. У меня истерика. Выгляжу ужасно. – Она сделала попытку собрать волосы, но он отвел ее руку и, крепко обняв, подвел к дивану.
- Может, нам пора, наконец, поговорить?
Эвелина опустила глаза. Лычкин никогда не простит предательства. Ведь, несмотря на обман, она любит его. Молодая женщина снова расплакалась, закрыв лицо руками.
Кто бы мог подумать, что ледяная королева – как Евгений называл ее про себя – умеет плакать? Интуитивно мужчина чувствовал, что сейчас как раз тот момент, когда Эвелина может из врага превратиться в друга. Нельзя допустить, чтобы она вновь укрылась за своим ледяным великолепием. Женщина с размазанной тушью под глазами была ближе и родней, чем ухоженная красавица. Впервые за время после потери памяти у него возникло ощущение нежности. Лычкин привлек ее к себе.
- Мы оба попали в неприятную ситуацию и от того насколько мы будем доверять друг другу…
Эвелина затрясла головой.
- Ты не сможешь мне доверять, если узнаешь правду.
Лычкин улыбнулся, скривив рот:
- Ты думаешь, я не знаю, что ты мне не жена?
Женщина вздрогнула.
- Но откуда ты…
- Это не важно. Если хочешь, чтобы я тебе доверял, расскажи все. Потом мы придумаем, как жить дальше.
Внезапно его взгляд упал на папку, валяющуюся возле дивана. Евгений наклонился и взял ее в руки.
- Насколько я понимаю, все дело в этом? – спросил он.
- Открой ее.
- Хорошо, - Лычкин развернул обложку и обнаружил маленький диск в файле.
- Кроме этого в папке ничего не было?
- Нет, - Эвелина вздохнула. – Но это не помешало мне узнать, кем я была прошлой жизни. Фамилия Верстаков говорит тебе о чем-нибудь?
- Нет. Кто это?
- Депутат. Я его жена.
Лычкин внимательно выслушал историю Эвелины. Тут-то ему и помогла полученная от Макса информация. Все правильно, надоевших жен отправляют сюда, чтобы стереть память. После этого их вполне можно отправить в психушку. Схема одна и та же. После того, что с ним произошло, он это осознавал, лучше чем кто бы то ни было. Но почему они оставили Эвелину здесь?
- Муженек выглядел очень удивленным, когда увидел меня в приемной у Караева.
- Караев использовал тебя как приманку, - сделал вывод Лычкин. – Хотел надавить на Верстакова. Но ты в опасности. Как только перестанешь быть нужной, эти двое могут попытаться упрятать тебя туда, где благополучно находятся бывшие жены.
- Я боюсь.
- Мы будем осторожны. Но это далеко не все, что ты скрываешь?
- Я не могу сейчас говорить об этом.
- Эв, пожалуйста. Пусть между нами не будет тайн.
Она сжалась в комочек, прижав к себе маленькую диванную подушку.
- Пообещай, что не бросишь меня после того, как услышишь.
- Обещаю.
И все же, Лычкину было нелегко, после того, как он услышал, что именно из-за Эвелины его подвергли полному стиранию. Оказывается, у него получилось вырваться из виннерского клуба, и он пытался найти Асю.
- Скажи что-нибудь, не молчи, - тихо попросила Эвелина.
Евгений встал, прошелся по комнате, складывая картину своей жизни из рассказанных другими людьми историй. Мозаика совпадала, но в ней не хватало чувств, запахов, эмоций. Всего того, что бывает в воспоминаниях. Даже боли не хватало. Это были истории, буквы имен, цепочки событий. Все чужое. По щеке мужчины медленно поползла слеза.
- Ты переживаешь из-за того, что я разлучила тебя с Кариной?
Он медленно повернулся к ожидающей ответа женщине. Горько усмехнулся.
- Я не помню ее. Даже не знаю, в каких мы были отношениях.
- Мне кажется, ты любил ее.
- Почему ты сделала этот вывод?
- После встречи с фигуристкой, ты ушел от меня. Это вряд ли была просто дружба.
- Боюсь, это не имеет сейчас никакого значения, - отрешенно заметил Евгений. Он чувствовал себя сдутым резиновым мячиком, заброшенным за ненадобностью в дальний угол комнаты. Эвелина молчала, забившись в противоположный уголок дивана, продолжая тискать подушку длинными тонкими пальцами. До этой встречи им было хорошо вдвоем. Они почти каждый вечер занимались любовью. Эвелине хотелось плакать, но она не смела даже пошевелиться. Евгений выглядел измученным и усталым, когда повернулся к ней.