Страница 6 из 75
Раньше, когда они только познакомились ещё девчонками, всё было по-другому. Лариса была простой школьницей, круглощекой, улыбчивой и застенчивой. В то время они с Женей были немного похожи своими щеками и светлыми хвостиками волос, от чего учительница рисования в Доме детского творчества, куда они, десятилетние, пришли на первое занятие, спросила не сестры ли они. Девчонки переглянулись и почти хором протянули «неееет!». Но то ли рука у женщины была лёгкая, то ли что-то родственное в девчонках всё же было, они сдружились. Сошлись легко: обе хорошо рисовали и просто не могли без этого, разговоры только о рисовании и полное совпадение взглядов. Разве что учились в школе по-разному.
Женька – легко и не напрягаясь, дневник всегда был наполнен четвёрками и пятёрками, родители не душили её требованиями быть отличницей. А вот Лариске приходилось сильно потеть, чтобы не скатываться из четверти в четверть в троечницы. Её бабушка, которая одна занималась воспитанием внучки, твердила, что нужно очень, ну просто очень-очень хорошо учиться, чтобы выйти в люди, что она стареет и многого не сможет дать внучке, если та сама не позаботиться о своем будущем. Поэтому девчонка, чувствуя ответственность, напряглась в школе изо всех сил, нервничала, боясь оплошать, ошибиться и получить плохую оценку. Из-за этого ошибалась и получала оценку ниже, чем могла бы. Она больше любила письменные работы, где можно было идти по алгоритму, сделать проверку, пересчитать-переписать, в случае чего, где не было обреченности из-за одного-единственного шанса на ответ.
Женька иногда помогала подружке с уроками, с теми, где чаще были устные ответы, и где трясущаяся Лариса, боясь ошибиться, могла замолкнуть на полуслове с перехваченным горлом, не в силах выдавить из себя ни звука, хотя дома прекрасно пересказывала параграфы и тексты.
Однажды она пришла в Дом детского творчества с учебником по истории, пытаясь до начала занятия почитать параграф на завтра. Женька с шутками стала листать учебник – она в своей школе тоже проходила эту тему. Так, посмеявшись, они просмотрели параграф, и, дурачась, ответили на вопросы после него. А при следующей встрече Лара с сияющими глазами рассказала, что получила по истории пятёрку!
Конечно, не каждый урок удавалось выучить вдвоём, но та, самая первая, победа с подачи новой подружки, привязала Ларису накрепко. Девчонка даже попыталась сделать из Женьки культ. Это стало поняла уже потом, когда они обе стали взрослыми, но тогда… Случайность, наивность или, может, детская непосредственность не дала Женьке свалиться в пропасть.
Да, она иногда задумывалась о том, как бы повернулась её жизнь, сумей Лариса достаточно убедительно показать её, Женькину, уникальность, богоподобность и тому подобное. А она сумела бы, никаких сомнений. И всякий раз как задумывалась, понимала – плохо бы сложилась. Она была ещё ребенком, очень легко отзывалась на похвалу, не устояла бы, нет, обязательно повелась бы. Но, видно, ангел-хранитель был у неё сильный и смотрел вперед очень далеко.
Когда Лариса стала угощать подругу всякими вкусненькими бабушкиными пирожками-печеньками, ничего такого Женька не заподозрила, когда мелочи дарить стала, типа красивой ручки или большого стеклянного шарика, который среди ребятни их возраста считался сокровищем из-за его редкости, неизвестного происхождения и применения, - удивилась и даже попыталась отказаться, но видя обиду, дар всё же приняла. Смущалась, когда Лариса хвалила её при всех за всё, включая несущественные мелочи, но радовалась, что такая у неё хорошая подруга – всё хорошее в людях замечает. Когда та бросалась её защищать и отстаивать, тоже радовало Женьку – настоящий друг, всегда придет на помощь. А вот когда Лариса стала копировать Женины работы, сильно удивилась. И не смолчала.
Лара любила рисовать всяких принцесс, а особенно одежду для них – бальные и прогулочные платья, шляпки, сапожки и туфельки, ночнушки и чепчики. Наверное, извечное стремление девочки к прекрасным нарядам, подпитываемые невозможностью иметь их в личное пользование. И рисовать эти чудо-одёжки получалось Ларисы очень здорово. Она заинтересовалась историей костюма, много читала на эту тему, перерыв не только небольшую библиотеку Дома детского творчества, но и центральную детскую. И рисунки её всегда соответствовали эпохе, каждая мелочь была учтена и потому правдоподобность была удивительная. Это как большое достоинство отмечала их учительница рисования. Вот только таких же знатоков и ценителей исторической достоверности костюма Ларисе не встречалось. Это её и огорчало – не с кем было пообщаться, и радовало, когда она могла покритиковать неточности костюма в исторических сериалах или фильмах, наполняясь собственной значимостью и повышая самооценку.
А Женька в то время увлекалась изготовлением разных домиков и дворцов: то для феи, то для эльфийской принцессы, то для волшебницы, то ещё для кого-нибудь. Здесь не было самих персонажей, но атмосферу эти миниатюрные замки и дворцы воссоздавали здорово, конечно, на уровне мастерства двенадцатилетнего ребенка, но всё же... Эти работы, наполненные правдоподобной мелочевкой типа розовых подушечек, нежных гардинок на маленьких окнах, изящной посудки на игрушечной кухне и даже беленьких унитазиков в ванных комнатках, всегда ценились в их Доме творчества. Их выставляли как материальное воплощение талантов воспитанников, ими гордился педсостав и любовались ребята. Эти работы занимали если не первые, то почетные места на выставках и полках этого детского заведения на радость родителям Жени (квартира не резиновая и пылесборники кому нужны?) и к вящей гордости самого автора.