"Они"

Самые ужасные вещи на земле происходят не под человеческие крики и вопли, они происходят в полной тишине. В уединении с самим собой. Нарушенная гармония целостности восприятия окружающего мира заставляла прятаться в пучине страха и глубокого отчаяния. Скрываться от самого себя и от окружающих, с тех пор стало нормой моего поведения. Я стал затворником. Той самой биоеденицей, которая в одночасье дала сбой. С каждым днем психическое состояние стремительно ухудшалось. Я занавесил окна, и закрыл дверь на все замки, дополнительно заколотив ее дощечками. Со временем, еды в холодильнике становилось все меньше и уже через две недели ее практически не осталось. Спать приходилось в дневное время суток, тогда я чувствовал себя в безопасности от едва греющего солнечного света, который проникал в темную комнату сквозь черные, пыльные занавески. Антидепрессанты вперемешку с убойной дозой виски высушили организм до неузнаваемости. Грязные волосы, окутанные табачным дымом, издавали мертвенно гнилостный запах, который со временем заполнил всю квартиру. Желтеющие на глазах стены, пропитанные болью и отчаянием психики, давили на мозг с невероятной силой. Я осознал, что раскрыв тайну сонного паралича уже не смогу смотреть, на привычные вещи прежним взглядом. 

Головная боль подступила сразу после первого удара череды постукиваний на лестничной клетке. Началось. Каждую ночь, я сидел в полной тишине с револьвером в руках в ожидании их. Правда, осознанная в момент сонного паралича была слишком дорогой. Я понимал это. Понимал, что теперь они не оставят меня в покое. Постукивания усилились, и уже через каких-то десять минут раздался грохот на лестничной клетке. Они пришли за мной. Сегодня ночью, все кончится. Нервные клетки в ожидании чего-то страшного и невообразимого изнемогали от страданий. Ушные раковины фиксировали любой непонятный шорох или звук. Время, тянущееся сквозь алкогольный бред и неустойчивую нервную систему, останавливалось с каждой секундой. Тяжело вздохнув, я налил себе виски. Сегодня все закончиться, непременно, это наступит сегодня. Мысли, собравшиеся в единую картинку, нагнетали еще больше отчаяния и грусти. Теперь, осушив бокал, я начал слышать какие-то шорохи у входной двери. Они усиливались в такт участившемуся дыханию. Достав сигарету, я зажег теплую от частого использования бензиновую зажигалку и растворился в никотиновом удовольствии. Дым, обволакивающий темную комнату подарил ей сероватые оттенки в свете ночного полумрака. Удар во входную дверь я воспринял спокойно, сквозь темный коридор, сидя в своем уютном кресле и держа в руках револьвер. Прихожая квартиры, была еще темнее комнаты, и там периодически, я видел что-то напоминающее маленькую тень. Она постоянно бегала из стороны в сторону и заставляла пристально за ней наблюдать. Каждая нервная затяжка, облегчала существование в этом тихом, мертвенно спокойном ужасе. Следующий удар во входную дверь вынес дощечки, которые разлетелись в разные стороны, разбив овальное зеркало в прихожей. Богородица дева, благодатная Мария, радуйся, господь с тобою. Благослови все души, что родила на свет. Спокойным, томным взглядом, прокручивая молитву в голове, я смотрел на дверь, в которую удар за ударом ломилось нечто. Бело-розовый свет стал проникать в квартиру сквозь каждую щель, каждую частичку, способную пустить его. Входная дверь, уже с трудом выдерживала мощные удары. По осколкам разбитого в коридоре стекла прошмыгнуло темное существо, цепляя их тонкими, легкими лапами. Бросив на пол догорающий окурок, я увидел на потолке бело-розовые узоры, которые медленной пульсацией осветили практически всю комнату. Не выдержав напряжения, я зарядил револьвер и встал с кресла. 

- Кто вы такие?! Оставьте меня в покое! 

Но как бы я не кричал, проклятый свет угнетающе пульсацией давил еще сильнее. 

Нет! Вам меня не достать! 

Тени подступали все ближе и ближе. Раздался выстрел, за ним второй. В порыве безумия я сделал еще три выстрела во множество темных силуэтов с впалыми глазами, которые источали ненависть. Надежда рухнула внезапно, словно умирающая дева, которой не суждено было меня спасти. Оружие, не причинившее им никакого вреда, превратилось в единственный выход. Тени приближались, в их руках щелкнули металлические приборы. Я приставил револьвер к виску. Богородица дева, благодатная Мария, радуйся господь с тобою. Спаси все души, что родила на свет. Закрыв глаза, перед которыми реальность и иллюзия сплелись воедино, я нажал на спусковой крючок.

‍