Скарабей

- Твоя кожа так приятна на ощупь Мхотеп, раньше я никогда не видела тебя без бороды, вдруг прошептала она, зардевшись, все еще исследуя линию его непривычно гладкого подбородка.

- Это для того, чтобы меня нелегко было узнать врагам, госпожа моя.

- Да, ты и вправду кажешься мне моложе на десять весен подряд, – счастливо рассмеявшись, заключила царевна и обвила его шею руками.

Их губы встретились в исступленно долгом и сладостном поцелуе, который так долго видели в своих снах. И вот он уже не мог остановиться, даря ей свою нежность и ласку, шепча снова и снова о том, что она - его солнце и его звезды, казалось оставив все свое благоразумия в мареве закипающей страсти. Его душа и тело почти поддались искушению, но разум всегда был верным стражем своего хозяина.

- Послушай, свет моей жизни!- сказал он, заставив себя отстраниться, - …Я все еще не могу возлечь с тобой как твой муж.

- Но мы вольны делать все что захотим, мой джати! Теперь, после моей оплаканной всеми смерти, никто не станет искать нас и мы пойдем рука об руку. Разве не так? – голос ее был полон отчаяния и предчувствия какой-то неотвратимой беды.

Мхотеп взял ее руки и бережно целовал маленькие изящные ладони, стараясь унять ее тревогу.

- Нет, мы не вольны…Я был бы рад сказать, что это не так. Но по моему следу все ещё идут шакалы Нефера. Тайно убить меня, а не оставлять живым даже в изгнании - таким был его замысел с самого начала. Поэтому он и не собирался отпускать меня далеко...

- Но он поклялся!- вне себя воскликнула Афири.

- О, даже самые страшные клятвы ничто для бесчестного сердца, моя госпожа! – Заключил он, голос его внезапно стал строгим и уверенным, словно он объяснял ей тонкости государственного управления, разворачивая древние свитки,как в дни ее беспечного детства, - После суда, повинуясь твоему приговору, я вступил на борт корабля чтобы покинуть Блаженную землю Пта, но едва мы дошли ближайшего порта, на меня напали убийцы подосланные Нефером. Я не позволил им порадовать своего хозяина, их темные сердца уже терзает Амат. Вот почему мне пришлось вернуться и затаиться на время, пустив врагов по ложному следу. Я всегда знал, моя Афири, что мой долг не выполнен, пока я не верну тебе трон и не освобожу дворец от заговорщиков. Весть о твоей смерти лишила меня этой цели и месть стала единственной причиной по которой я все ещё жив!

‍ Мхотеп замолчал на мгновение и, собравшись силами ,произнес самое главное:

- Завтра тебе предстоит отправиться в долгий путь. Мой преданный слуга- Бадру сопроводит тебя до Сенета, его номарх обязан мне жизнью и укроет тебя в своем доме.

- А ты? Разве ты не последуешь за мной?!- она смотрела непонимающим потерянным взглядом, который с каждым мгновением разрывал ему душу.

- Отныне моя жизнь будет проходить в тени и опасности, и я не хочу того же для тебя...

- Нет! Я не желаю другой участи, чем быть с тобой, Мхотеп!- в ужасе воскликнула царевна, бросившись к нему на шею, словно он мог раствориться в воздухе в то же минуту,- Я не поеду в Сенет без тебя! Я не могу дышать, когда тебя нет рядом! – ее плечи дрожали от еле сдерживаемых рыданий.

- Послушай, Афири..послушай меня…Мы обязательно будем вместе, - уговаривал он, прижимая ее хрупкую фигурку к себе,- Нужно только набраться терпения и мудрости. Как только ты окажешься в безопасности, я предприму все возможное, чтобы заговорщики Нефера были разбиты. У меня еще остались верные и надежные соратники. Вместе мы вернем тебе золотой трон. Ты появишься в столице подобно возрожденному солнцу, и народ падет ниц перед твоей божественной красотой и величием!

Афири не могла произнести больше ни слова, позволяя ему осушить свои слезы поцелуями. Ее взгляд стал вдруг серьезен и полон решимости. Во всем она привыкла доверять Мхотепу, но сейчас поступит согласно своим желаниям .

- Ты как всегда мудр, джати, – наконец успокоившись, она с любовью и нежностью посмотрела в его лицо, - Я буду покорной женой, которой следует исполнять волю своего мужа. Я сделаю все, что ты велишь мне. Но прежде, ты должен сделать меня своей! Наши тела должны быть едины, также как и души. Я верю , что если мы разделим ложе в эту ночь, ничто уже не сможет разлучит нас ни в этом мире ни в другом. А после... Я буду терпеливо ждать от тебя добрых вестей, сколько бы не прошло дней и ночей!

Взгляд Мхотепа на мгновение скользнул по простой циновке, брошенной на глиняный пол.

- Эта жалкая хижина не достойна твоей первой ночи любви, моя царственная Афири…,- он сделал последнюю попытку остановить ее. Но руки царевны уже взлетели к плечам, расстегивая роскошный золотой калазирис, в который ее одели перед погребальной церемонией. И она предстала перед ним во всем блеске своей наготы. Словно богиня Хатхор, явившая смертному свою неземную сущность.

- Мое ложе – твоя грудь, мои стены - твои объятья, мой воздух - твои поцелуи…- произнесла она, потянувшись к нему, и слова ее были прерваны самым страстным, самым неистовым и нежным поцелуем из всех, что он когда-либо дарил ей…

------------------------------------

Великий Хепри едва приподнял солнечный диск над горизонтом, чтобы катить его по небосводу, когда маленький караван прибыл в деревню строителей царской гробницы. Местные жители, утомленные тяжкой повседневной работой, спали крепким, бесценным для них сном.

Мхотеп бережно разбудил царевну, уснувшую на его груди почти перед самым рассветом. Вместе они разделили скромную утреннюю трапезу, как муж и жена. Афири дарила ему свою солнечную улыбку, наперекор всему, что их ожидало. В эти последние минуты наедине они не говорили о долгой разлуке, о тех испытаниях и опасностях, что им предстояло преодолеть. Отныне их судьба была в руках Великих Богов, в силу которых они истово верили, зная, что обязательно встретятся вновь, и если не в земной жизни, то в благодатных полях светоносного Ра.

После, Мхотеп устроил Афири в маленьком закрытом паланкине, надежно закрепленном на спине верблюда, проверив упряжь, отдав последние распоряжения погонщикам и своему верному Бадру, скромно стоявшему поодаль, не смея взглянуть на царевну.

Перед тем, как дать погонщикам команду трогаться, бывший визирь склонился в благоговейном жесте к руке своей царственной жены, оставив на ней нежный поцелуй, и на мгновение задержав ее дрожащие пальцы в своей ладони. Увидит ли он вновь свою Афири? Услышит ли в этой жизни ее чудесный звонкий смех?

- Не плачь, моя сладостная госпожа, - сказал он, заметив, как повлажнели ее глаза,- Моя маленькая, хрупкая, но такая мужественная жена. Не горюй и всегда помни - когда цветешь ты, цвету и я, цвету подобно живому растению. И в смерти и в бессмертии я верный слуга твой…

Их пальцы наконец разомкнулись, Мхотеп сделал едва уловимый знак, и караван тронулся, оставляя далеко на юге долину царских усыпальниц и столицу Кемета, едва видимую на другом берегу Великой реки.

Священный Скарабей начинал свой ежедневный путь, помогая возрожденному солнцу следовать по небосводу. Живительный свет вновь озарил Блаженную землю Пта.

И джати Мхотеп еще долго смотрел вдаль, с тяжелым сердцем провожая удалявшуюся процессию, пока она окончательно не скрылась за горизонтом.