Страница 35 из 143
Сегодня я встала новым человеком, как мне померещилось. Никакой надобности бежать куда-то, скрываться от кого-то, вибрировать от страха. Стоило исчезнуть золотым с моей дороги, как всё наладилось. Как я сразу не могла понять этого? Ведь с их появления всё и началось, все мои неприятности, обрушившиеся в Баосине и покатившиеся лавиной вдогонку по провинциям. До и после них моя жизнь не превращалась в боевик и триллер. Не разыграли ли они того нападения на нас с Чонгуком на тропе, чтобы заставить сдёрнуться с места? А когда поняли, что может не сработать, сочинили вдобавок духа, которому, по задумке, я доверяла, как самой себе. Вон не мог знать, что им от меня было нужно, и только предполагал, что они везли меня буквально в какое-то рабство. Я и сама гадала, для чего они разыграли этот спектакль? Хотели моих предсказаний? Или чего? Я вспоминала Чонгука, Ви и Шугу, и у меня не укладывалось в голове, как они могли быть подлецами и обманщиками? Хотя Чонгука я поймала на лжи при первой встрече, за дни наших странствий он показал себя добрым, заботливым и благородным. А Сахарный? Такой приятный и весёлый парень, как он скрывал злобу за маской преданного друга? А Ви… про Ви лучше вообще не вспоминать. Мне всё ещё больно от его поступка, я всё ещё не хочу верить в его чёрную душу, в то, что он посмеялся надо мной, выставив полной дурой. Я верила даже в невероятное, что он мне говорил, и верила бы дальше, не случись мне услышать то, что не предназначалось для моих ушей. И как умело он обманывал! Самым болезненным было предположить, что и тот поцелуй, которым коснулся меня парень по имени Тэхён, был очередной попыткой подчинить себе, затуманить мозги и обвести вокруг пальца. И как они пытались запугать меня Воном, разлучить, убеждая, что тот несёт мне беду! Но вот я с ним, без золотых, и всё куда лучше. Кроме того, что у меня нет больше очень близкого друга, посланника небес, которому я могла бы поведать абсолютно всё.
- Ещё чаю? – отвлекла меня Минзи, с улыбкой поднеся носик чайника к чашке.
- Не откажусь.
- Кузина, ты так долго ковыряешь свои личи, - глядя в тарелку, заметил Вон. – У тебя нет аппетита?
- Есть, просто я растягиваю удовольствие от их вкуса, - натянуто улыбнулась Черин, - зачем торопиться? Они не убегут из моей тарелки, и я доем их, когда захочу.
- Правда? – Вон схватил палочками одну ягоду Черин и закинул в свой рот. – Всё-таки убежала. – Девушка подождала, когда кузен выплюнет косточку, воспользовавшись паузой, чтобы не выйти из себя.
- Бери все, - отодвинула она своё блюдо с плодами. Её глаза впились в Вона. – Я сварю два яйца, мелко-мелко их порежу, и наемся на целый день.
- Яйца очень питательны, тебе хватит и одного, - заверил он.
- Хочешь ещё чего-нибудь? – спросила меня Минзи.
- Нет, спасибо, я уже сыта.
- Я пойду, выведу машину из гаража, - поднялась Черин, посмотрев на меня. – Буду ждать вас на улице.
Вон посмотрел ей вслед. Мы договорились съездить к той знакомой-экстрасенсу, которая могла бы помочь мне разобраться в себе. Минзи откинулась на спинку стула, подставив лицо улыбающемуся утреннему солнцу, распустившемуся на востоке подобно нежному цветку ванили, и свет его ложился бесшумно и мягко, как лепестки. После ужина, за которым я вспомнила, что у меня день рождения и сказала об этом, моя новая знакомая предложила мне немного попраздновать, выпить вина, развлечься. Выпить я отказалась, а вот сыграть в сянци*, чтобы отвлечься, согласилась, но я не умела, поэтому пришлось для начала объяснять правила. Пока я научилась, уже настала ночь, и мы разошлись. Вон лёг спать ещё раньше, уйдя сразу, как поел, и я долго ворочалась, жалея, что под бдительным оком Черин мы не можем погулять допоздна, устроить романтическое свидание, или он не придёт ко мне поцеловать украдкой. Авторитетность, излучаемая кузиной, похоже, подавляла и его. А если стеснялся и он, то что было говорить обо мне?
Я забралась на заднее сидение «киа», приготовившись поглазеть на окрестности. Вон плюхнулся спереди, не пристегнувшись, хотя рядом со мной было довольно много места. Черин держала руль уже заведенного авто, ожидая, когда мы устроимся, и можно будет тронуться. Минзи подошла к опущенному со стороны Вона стеклу и наклонилась.
- Я бы тоже с вами прокатилась.
- Лучше пригляди за домом, - попросила её сухо Черин. Её подруга отошла от машины, щуря глаза на солнце, бликующем на глянцевой поверхности металлической крыши. Мы покатились по узкой улочке, выбираясь из частного сектора на более оживлённую дорогу. – Ремень накинь, - велела Черин Вону.
- Он на мне, - усмехнулся молодой человек, судя по движению плеча указавший на свой ремень на штанах.
- Этим тебя в детстве надо было сильнее стегать по заднице. – Черин мельком обернулась ко мне. – Извини за грубость, Элия, мой братец иногда невыносим, и я жалею, что уже вряд ли повлияю на его воспитание.
- А при Элии я хороший мальчик, правда? – оглянулся ко мне он, подмигнув. Я улыбнулась и кивнула. – Вот видишь? Ты несправедлива, кузина, - прекратил он их разговоры, нажав на включение музыки и принявшись щёлкать песни, которые никак не могли ему угодить.
- Отстань от моей магнитолы! – шикнула Черин, но Вон продолжал переключать. – Оставь… хотя бы эту! Чёрт… - выругалась она и поджала губы. Как же Вон любил её доставать, совсем как маленький! При мне он, в самом деле, так себя вёл редко, а со мной и подавно соблюдал все приличия, не иронизировал, не острил, не раздражал ради смеха. С тех пор, как мы вчера сюда приехали, он мало проводил со мной времени, наверное, боясь перешагнуть грань и вызвать неодобрение Черин. Но иногда совсем не казалось, что он перед ней трепещет.
Мы свернули в сторону гор, которые где-то вдали были всё выше и выше, но опять же, совсем не настолько, насколько они огромны в Тибете. Особняк, приютивший нас, находился в пригороде, и за ним, откуда мы ехали в противоположном направлении, виднелись многоэтажные дома. Дорога вилась не серпантином, но извилисто, окружённая зеленью разных оттенков, то сгущающейся, то редеющей, открывающей виды на уединённые сельские домишки, изгороди, копошащихся в поле огородников. Раздался шлепок, и я опять посмотрела вперёд.
- Прекрати, - поймала Черин ладонь Вона, впившись в неё ногтями. Одной рукой она удерживала руль, так что езда не прекращала быть прямой, а второй почти вывернула кузену запястье. Из колонок заиграло фортепиано, умиротворяюще, убаюкивающе, переливчато, вливаясь звучанием в общую картинку нашего пути. Ноты, словно солнечные лучи, прыгали по листве, кружились под колёсами, летя над антрацитовым асфальтом, резвились в волосах Черин, раздуваемых ветром из приоткрытых окон. – Это Ли Рума, я люблю его музыку.
Вон угомонился, отвернувшись к своему окну. Я откинула голову, продолжая наблюдать за пейзажем, тёплым, ещё не знойным, но каким-то истомлённым летом, дремотным, как послеполуденный отдых. Я то прикрывала веки, то открывала, наслаждаясь возможностью созерцать, ничего не предпринимая. Не спросив, как долго нам ехать, я не стала делать этого и сейчас. Уставшая от догонялок и побегов, я вспомнила, что всю жизнь любила путешествия, вот такие, спокойные, неприкаянные, добровольные, мечтала о них, ещё когда жила с бабушкой.
Машина вихляла на поворотах, но плавно, вознося нас в высоты гор, на метры вверх. За задним стеклом внизу оставались силуэты многоэтажек, труб и высоковольток – всех признаков большого населённого пункта. Бетон, сталь, железо, кирпич и черепица сливались серо-глинистой массой, желтеющей под небесным светилом, невыгодно урбанизированной среди лесистых уголков, в которые внедрялось наше авто. Я не стала больше оглядываться, приоткрыв своё окошко на щелку, толщиной в палец, и вдохнула воздух, пахнущий соснами, прелой почвой и первородной свободой, тайна которой прячется где-то в природе, где-то глубоко на поверхности, как любила говорить моя бабушка. Она часто выражалась странно, аллегорично. Вот-вот я встречусь с экстрасенсом. Будет ли у неё что-то от бабушки?
Когда «киа» Черин остановилась, я открыла дверцу и ступила на землю, чтобы удобнее было рассматривать дом, к которому мы приехали. Вон видимо задремал в дороге, потому что замешкался в салоне, потирая глаза. Площадка, на которой мы припарковались, не была даже ничем вымощена, закатанная и затоптанная земля. Если пойдёт дождь, то тут может увязнуть любой транспорт. Меня это не удивило, там, где я выросла, транспорт вообще не ходил, потому что не умел карабкаться по скалам, а фуникулёр мы с бабушкой проводить к себе и не думали.
По сути, передо мной предстало два дома, а не один; с общим двориком, промежутком пространства, разделявшем стены, смотрящие одна на другую. Между ними тянулись бельевые верёвки, стояли тазы на скамейках, коляски, детские лошадки и, вопреки моему стереотипному представлению о бытие экстрасенсов, вдоль построек (а помимо главных зданий ещё тянулись сараюшки и теплицы) носилось с десяток детей, за которыми с лавочек или из окон поглядывали девушки, женщины, бабушки. Мужчин я не видела. На работе? Вон приотстал, морщась не то от визга своры мальчишек и девчонок, не то от затёкшей шеи и спины.
- Идёмте, - позвала нас Черин, начав здороваться со всеми. Ей в ответ тоже кивали и улыбались, на нас поглядывали с любопытством, но никто не подходил. Те, что постарше, в основном были в очень простых платьях или халатах, как настоящие деревенские жительницы. Я когда-то была такой же, не обращающей внимания на то, как забраны волосы, что выпачкана в угле щека. Пока не пришлось жить среди людей, в Баосине, я походила на дикарку. Мао привила мне привычку проверять перед выходом из комнаты свой внешний вид в зеркале.
Перед входом в дом нам уступили две китаянки лет тридцати пяти, нёсшие корзины с овощами. Я заметила, что руки у них сильные и выглядят почти мускулистыми. Хозяйственные дела закаляют похлеще всякого спорта! Черин, знаючи куда идти, скинула быстро ботинки и вела нас вглубь. На дверях комнаты, что оказалась концом маршрута, висели занавески из хрустальных гирлянд. Припоминая какой-то фильм о медиуме, я начала воображать, что сейчас увижу маленький круглый столик, на котором будет стоять круглый оккультный шар, по бокам будут дымиться толстые чёрные свечи, а с полок на присутствующих воззрятся черепа и африканские маски.
Ничего этого не было. Обычный диван и столик, низкий, квадратный, вроде чайного. Напротив, в шкафу, старый телевизор, выключенный в данный момент. Над ним часы, по которым я определила, что ехали мы дольше часа.
- Матушка Му? – позвала Черин. – Мы приехали!
Я уставилась на вход напротив, ведущий ещё куда-то, скорее всего в спальню женщины. Какая она? Сморщенная старуха? Экзальтированная дама со странностями? Чудачка с безуминкой в глазах? Устрашающая гарпия, предпочитающая наводить ужас на посетителей обвитой вокруг руки змеёй? Этого тоже не было. Вышла приятная тётушка лет пятидесяти, с забранными густыми смоляными волосами, аккуратная, ухоженная и пахнущая давно вышедшими из моды духами. Кроме очень сильно подведённых черной тушью глаз в ней не было ничего примечательного.
- Черин! Вы уже тут? – она оглядела нас всех, вернув потом взор на меня и замерев, хотя продолжала говорить, как ни в чем не бывало. – Я рада вас увидеть. Садитесь, пожалуйста.
Мы втроём опустились на диван, а она поднесла к нему стул и села напротив.
- Итак, это та самая девочка, которая имеет нераскрытые способности? – сразу перешла к делу она. За меня кивнули двое по бокам от меня. Женщина попросила разрешения взять меня за руку. Я согласилась. Она завертела ладонь, разглядывала её, глаза её ширились и сужались, и было ощущение, что всю её подёргивает, но она перебарывает этот озноб. Минуты две спустя она отпустила мою руку. – Расскажи, как проявляются твои способности, которыми ты не управляешь?
Я посмотрела на Черин и на Вона и, получив от них утвердительное подбадривание, принялась как можно более точно излагать всё, что когда-либо видела. То есть, не совсем то, что я видела, а то, как это происходило. О сценах из прошлого, чья достоверность была доказана, о смутных перспективах будущего, в которых мне предстояло убедиться, или напротив, разочароваться, что я ошиблась.
- В тебе есть силы, однозначно есть, - подтвердила, подумав, матушка Му, как назвала её Черин. – Они усилятся с возрастом и опытом, и видения станут более отчётливыми, ты станешь чувствовать, что именно ты видишь, понимать это. Разница между прошлым и будущим невелика, но отличить одно от другого в пророчествах можно. Прошлое – уже случилось, информацию о нём хранит Вселенная, оно запечатлено вокруг тех, с кем оно случилось, оно заключено в них. Поэтому когда ты видишь ясные образы, слышишь звуки, запахи – это прошлое, не сомневайся. А будущего ещё нет. О нём нельзя узнать точно. Будущее – это предположение судьбы, набросок, к которому вьётся путь людей в настоящем. Его можно изменить, девочка, запомни это, поэтому, если ты предскажешь что-то, но человек постарается избежать такой судьбы, он сможет это сделать. Не всегда и не каждый, но такое бывает. Не жди, что дар станет выдавать тебе яснейшие и красочные образы из будущего. Нет, они всегда будут смутными. Тебе придётся их интерпретировать, додумывать, чтобы связать с чем-то. Вот всё, что я могу сказать тебе о твоих видениях.
- Но как мне научиться их вызывать или наоборот, предотвращать?
- А когда они у тебя появляются? В какие моменты?
- Ну… - на этот вопрос я ответ уже знала сама. – Обычно, когда касаюсь кого-то, то что-то связанное с ним попадает в моё сознание, и я начинаю грезить… вхожу в транс.
- Как я и говорила, информация содержится вокруг, но для её концентрации нужна энергия, чаще живая – человеческая. Но, если ты хочешь научиться контролировать это, то попытайся вызвать видения, касаясь предметов. Сосредотачивайся на них, думай о том, что с ними связано. В вещах энергия не циркулирует. Я не говорю о биологических предметах – деревьях, цветах или реках. Я о мёртвых вещах – одежде, карандаше, чашке. – Книга заклинаний! Как-то тронув её, я тоже почувствовала, что кто-то её листал, открывал. Верно, даже книга может быть источником видения. – Так вот, из-за отсутствия движущейся энергии, они не толкнут тебя в транс, не погрузят туда. Ты сама должна будешь вытаскивать из них то, что захочешь узнать. Когда научишься ощущать эту тонкую материю информации, тогда научишься защищаться от неё при контактах с людьми.
- Я… я попытаюсь.
- Не жди быстрого результата. Тренировки займут не один месяц, - строго предрекла матушка Му.
- Я понимаю, но… А можно ли избавиться как-то от них - способностей? – вдруг спросила я. Удивились двое возле меня, но женщина мягко улыбнулась, покачав головой.
- Иногда так случается, что дар покидает человека сам. Но дар – это часть нас, мы с ним рождаемся, и оторвать кусок себя не только невозможно, но и не нужно. Тебе лучше свыкнуться с ним, девочка, приноровиться к нему и пользоваться во благо себя и других. – Вон потрепал меня по руке, как бы говоря, чтобы я не расстраивалась, пророчества – товар ценный, и они пригодятся даже во имя нашей с ним безопасности. – А сейчас, могу ли я поговорить наедине с вами, Черин и… ваш спутник, - попросила неожиданно матушка Му. Теперь удивились все мы, но, поскольку меня не просили остаться, а просили дать поговорить с глазу на глаз, я послушно поднялась.
- Где я могу подождать? – неловко спросила я.
- Чувствуй себя, как дома, - улыбаясь родительской улыбкой, сказала женщина и крикнула кому-то в далёкий зал, чтобы накрыли на стол какое-нибудь угощение. – Пообщайся с моими дочками, невестками и внучками, хорошо?
Вежливо выполняя просьбу, я вышла из комнаты матушки Му, оставляя Черин и Вона с ней. Что она хочет им сказать?