Страница 7 из 158
– И с чего ты взял, что марийца возьмут в Тайную канцелярию, Ачек? – спросил высокий рыжий парень. – Ты же знаешь, что в Илии вас не очень-то любят.
Ачек По-Тоно закончил гимназию с отличием, он легко мог продолжить научную карьеру в алхимической Академии, но почему-то решил посвятить свою жизнь теневой политике страны, хотя про канцелярию ходили жутковатые слухи и истории. Может быть, потому что он всегда был немного замкнут в себе, ему легко давалось выполнение чужих приказов и исполнение прямых обязанностей, но какой-либо важный выбор ложился на его душу тяжким бременем сомнений, даже если это был действительно верный поступок. Его нельзя назвать неуверенным в себе человеком, Ачек просто не мог найти смысл в своих решениях, а для следования чужой воле этого и не требовалось.
– Почему нет? В гимназию же приняли, – спокойно ответил он. – Даже при короле есть два комита из Марии. И не какие-то там, а командующий армией и глава дипломатических миссий. А к насмешкам я уже привык. Но мои стремления к службе можно понять, а ты поступаешь глупо, Тиуран.
– Нет. Став странствующим бардом, я смогу полностью реализовать свой огромный творческий потенциал, – горделиво ответил рыжий Тиуран Доп. – А вот тебя сразу же пустят в расход на одной из «тайных операций государственной важности». Во имя короля, конечно же. Так что, можешь гордиться тем, что подписался под героической смертью, если кто-нибудь об этом вообще узнает. Хотя знаешь, у нас будет лишний повод собраться с парнями, на твоих-то поминках!
Друзья заулыбались, все прекрасно понимали, что он так шутит. Иногда Тиуран перегибал палку со своим чувством юмора, но, быть может, именно поэтому и оставался душой компании, объединяя своим обаянием совершенно непохожих людей.
– Эй, Аменир и Ранкир. Вы двое, значит, решили стать великим фармагиками, да? – внимание рыжего переключилось на других двух парней из четверки.
– Да. Это полезная наука, спасающая жизни людей каждый день, – ответил Аменир Кар. – Овладев фармагией можно сделать наш мир лучше. Что может быть благороднее?
– Благороднее… – задумчиво протянул Ранкир Мит и замедлил шаг.
Его товарищи понимающе переглянулись. Повисло неловкое молчание.
– Знаете, я считаю, что это несправедливо, – прервал паузу Тиуран. – Если два человека любят друг друга, то почему богатым надо всегда учитывать то, насколько знатен и сколько денег есть у того, кто берет дочь замуж?
– Тебе бы стоило поработать над красноречием, косноязычный бард, – подначил его Ачек. – А то твои песни и талант останутся непонятыми из-за того, как ты строишь свою речь.
– Много ты понимаешь… Чем непонятнее – тем лучше для искусства, – огрызнулся Доп, сверкнув широкой улыбкой, а затем продолжил серьезно. – Нет, правда. Почему она не может сказать своему папаше-толстосуму, что у вас там любовь, все дела. А потом поженились бы и жили долго и счастливо. Я такое в балладах встречал часто. Ну, когда главные герои не принимали яд из-за того, что их любовь никто не понимает…
– Она говорила, – коротко ответил Ранкир.
– Серьезно?
Это был достаточно дерзкий поступок для молодой девушки из богатой и знатной семьи, хоть и уходящей своими корнями в Марию. Ее отец – человек старой закалки, истинный мариец, уважающий только старые семьи востока и их традиции, а илийцев и всех, кто беднее его самого, он терпеть не мог. Однако это не мешало ему пресмыкаться перед всеми мало-мальски знатными и благородными персонами Илии.
Ранкиру совсем не повезло в этом плане – он был илийцем и намного беднее отца своей любимой Тиры На-Мирад. Она заканчивала женские классы в той же гимназии, где отучились друзья, и видеться молодым влюбленным удавалось только в коротких перерывах, прячась от всеобщего внимания.
– Серьезно, – все так же задумчиво ответил Ранкир. – И если опустить всю ругань, то он отказал и сказал, что лично займется поисками достойного и богатого жениха из какого-нибудь известного рода.
– И что теперь, украдешь ее? Будешь жить в лесу, в пещере, скрываясь от преследований озлобленных родственников своей возлюбленной? – поинтересовался будущий бард.
– Это ты тоже в балладах вычитал, умник? – уточнил Ачек.
– Нет, почему сразу в балладах? Я, между прочим, и много другого читал и слышал. Книги всякие и еще… другие книги, – начал оправдываться Тиуран, но затем просто отмахнулся. – Тоже мне, агент Тайной канцелярии выискался. Ну, допустим, в балладах вычитал, но это же целая школа жизни!
– А потом бы они приняли яд? – с еще большим подозрением спросил Ачек.
– Нет, зачем яд? То есть, да, но не обязательно. Не каждый же раз пить яд, когда… Да отстань ты, – Тиуран демонстративно отвернулся и продолжил что-то бормотать себе под нос.
Аменир положил руку на плечо Ранкира.
– Все-таки скажи, что будешь делать? Ты ведь ее не оставишь, – сказал он другу.
– Не оставлю. Я стану фармагиком. Одним из лучших, – уверенно ответил Ранкир. – Ведь они сейчас очень влиятельны и богаты. У них лечатся самые знатные персоны страны, которые отказываются от традиционной медицины в пользу фармагии. Если хорошо учиться и много работать, то уже через пару-тройку лет я смогу приобрести необходимые связи и деньги, получу какой-нибудь титул и женюсь на Тире.