Страница 132 из 158
Так уж в Алокрии повелось – презирать реамантию и насмехаться над ней. Попробуешь объяснить – засмеют. Продемонстрируешь реальную силу – испугаются. Со страхом придут репрессии, могущественные организации и власти будут пытаться использовать силу реамантов в своих целях, начнется новый виток борьбы человеческих пороков, который может уничтожить весь мир. Если верить Этикоэлу, то сейчас существовало всего два сильных реаманта – он сам и его ученик. На самом деле, людей, способных к реамантии, намного больше и, вероятно, среди них есть те, кто обладает поистине огромной силой. Но они просто даже не пытались стать реамантами. Это ведь бессмысленно, лишено малейшего престижа, бездоходно и вообще никому не нужно.
Со второго этажа донесся жуткий кашель. Очнувшийся от мрачных мыслей Аменир, спотыкаясь, вбежал наверх и влетел в кабинет Этикоэла. Старик стоял на четвереньках и надрывно кашлял.
– Держитесь, мастер, я сбегаю за фармагиками, – сказал Кар и бросился к двери.
– Стой, – прохрипел Этикоэл, останавливая его. – Не надо, мне уже лучше.
Молодой реамант нерешительно потоптался на одном месте и, в конце концов, решил прислушаться к учителю. Он помог ему подняться и усадил на кушетку, заваленную книгами и свитками.
– Что с вами случилось? – спросил Аменир.
– Сам не видишь, что ли? – огрызнулся Тон. – Приглядись повнимательнее: лысина, седая борода, морщины, дряблая кожа. Я стар, балбес ты эдакий! Вот что со мной случилось.
С этим тяжело поспорить.
– Но еще недавно вы…
– Еще недавно я не был так стар, как сейчас, – раздраженно перебил его Этикоэл. – А через некоторое время я уже не буду так молод, как сейчас. Ты совсем глупый, да?
Меньше всего Аменир хотел сейчас выслушивать его ворчание и ругань. Каким бы мудрым наставником и могущественным реамантом Этикоэл Тон ни был, он оставался тем же стариком с очень тяжелым характером, который граничит с психопатией. Иногда становилось сложно верить, что этот человек желает создать лучший мир. Хотя, скорее всего, именно текущая реальность и сделала его таким, поэтому-то он желал избавить ее от жестокости, алчности, лживости и эгоизма.
– Если это все, что вы хотели сказать, то я пойду, – холодно произнес Аменир и направился к выходу.
– Постой, парень, – черты Этикоэла немного смягчились. – Я немного сорвался. Но и ты мог бы не задавать глупых вопросов.
Не похоже на извинение, но Кару и этого было достаточно. Все-таки он всегда быстро прощал своих обидчиков. Даже слишком быстро. Да и сложно было злиться на слабого бледного старика, вид которого говорил о том, что ему сейчас очень нелегко – он все еще морщился от боли, сиплый голос выдавал надорванное кашлем горло и измученные легкие.
– Наверное, я все же схожу за фармагиками, – решил Аменир.
– Не стоит, они не смогут мне ничем помочь, – вяло отмахнулся Этикоэл. – А у них и так проблем по горло. Вспышки эпидемии участились, фармагики видят смерти людей каждый день, но все равно стараются предотвратить их. Многие из них – самовлюбленные молокососы, считающие, что вокруг них крутится земля, однако они делают доброе дело. Не надо им отвлекаться на жалкого старика, сейчас они по-своему создают лучший мир…
***
– Им не хватает материала. Безмозглые лаборанты неспособны найти даже такую мелочь.
Маной Сар остановился у огромного зеркала в коридоре дворца наместника Евы. Раздраженно одернув мантию болотного цвета, фармагик пошел дальше, продолжив негромкую беседу с самим собой.
– Да даже если в этой вонючей Еве исчезнет половина населения, никто и внимания не обратит. А они говорят – не хватает материала!
Очередное собрание Комитета снова оторвало его от важного проекта. Лаборатория, в которой работал юный фармагик Кальмин Бол, добилась наибольших успехов, но они вечно жаловались на нехватку подопытных. Некоторые лаборанты даже пытались возражать, напоминая о ценности человеческой жизни и морали.
– Мораль, жалкая жизнь какого-то там человека… Это все ерунда, нас ждет настоящий прорыв. А они боятся заплатить такую ничтожную цену за настоящую науку.
Очередной неудачный опыт вывел главу Академии из себя. Прошлые успехи начали казаться обычной случайностью, а фармагия не терпит случайностей. Подопытные мучительно умирали в лужах собственной растворяющейся плоти, их настигало удушье от заполнявшего легкие геля, сердце останавливалось от загустевшей крови, судороги выворачивали суставы и разрывали мышцы, но результат оставался все тем же.
– Этот наглец, Шеклоз Мим, намекает, что мне надо поубавить свои аппетиты. Мол, ему тяжело прикрывать столь частые пропажи людей. Кто его вообще поставил главенствовать над нами? Править должен умный, а не хитрый…
Эпидемия расползалась по Алокрии, поражая в основном мирное население страны. Но эта болезнь примитивна, особого вреда здоровью она не причиняла. Впрочем, Шеклоз был доволен – паника и отчаяние среди людей росли, а это значит, что внезапное спасение, которое дарует людям Комитет, будет более эффектным. Однако сам Маной имел на эпидемию совсем другие планы.