Жених для васконки

- Как вы себя чувствуете, мадемуазель?

Я вскинула глаза на месье де Грамона. Мужчина выглядел усталым, но, похоже, обошел всех девушек, интересуясь их состоянием. В руках менталиста была кружка с чем-то горячим, которую маг тут же протянул мне.

- Спасибо, - поблагодарила я, - странно.

- Почему?

- Мне не дают покоя те надписи на ступенях, - пояснила я.

- «Демон не в подвалах этого замка, а в душе каждого из нас…»? – понятливо хмыкнул менталист, присаживаясь рядом. Мужчина щурил глаза, разглядывая суету вокруг.

- Да, месье, - подтвердила я на всякий случай, когда молчание затянулась.

- Знаете, двадцать лет назад, когда мы с Луи спускались в эту залу и я вел одурманенную сестру под руку, эта фраза тоже не давала мне покоя. Верно ли я поступал? А сейчас я мучаюсь другим вопросом - не стала ли Шарлотта такой из-за меня? Наши предки провели этот обряд от безысходности, но что делали мы, их потомки? Тщательно выбирали жертвенных овец, взращивая в своих душах новых демонов.

- То есть строки на ступенях – это предупреждение о последствиях, а не перед самим обрядом? – задумчиво протянула я.

- Попытки воззвать к сердцу, каждого кто станет спускаться к месту ритуала,  - убежденно кивнул месье де Грамон. – разум твердит о необходимости новых отборов, об отсутствии выбора для одной, чтобы спасти остальных, но сердце…и ведь если идем против сердца, то убиваем в душе что-то доброе, старательно взращивая иное.

- Месье де Грамон! – раздалось с другого конца залы, где стояли алтари.

- Пейте, мадемуазель Эвон, вам сегодня досталось, - мягко похлопал меня по руке менталист, поднимаясь.

Я задумалась над словами мага. Вздохнула и наклонила голову, отгораживаясь от окружающих. Чувствовала я себя… именно что странно. Хотя и помимо размышлений про надписи на ступенях хватало волнений.

Я определенно испытывала чувство гордости за свою иллюзию. Даже менталист, оказывается, поверил! Хотя, если быть честным, когда напряжение магии достигало апогея, мне и самой стало казаться, что я на самом деле вижу демона, который прильнул к самому льду, разглядывая, что же происходит в зале. Так что я рада, что потеряла сознание: кто знает, не мог ли мой дар действительно пробудить древнюю тварь?

Страшно представить чтобы было, случись такое. Обрекла бы на верную смерть всех. Даже своего некроманта! Ох! Ноэль! От воспоминаний о некроманте щекам стало жарко. Сразу словно наяву увидела, как юноша, целуя мои пальчики, поведал, что готов был спустить с цепи тьму, потому как очень испугался, что «демон» может причинить мне вред.

Я украдкой посмотрела в сторону юноши, который сейчас о чем-то ругался с месье де Грамоном.

Стоило мне открыть глаза после обморока, как первое, что я увидела – был подбородок некроманта. Ноэль сжимал меня в объятьях, покачивая словно ребенка и отчаянно костерил на чем свет стоит менталистов, которые проглядели заговор под самым свои носом. Что удивительно месье де Грамон не спорил с племянником и даже не пытался возразить.

А потом… потом мне предложили стать пятым лучом, а я… нет я понимала какая это честь, что моей стране это нужно, но я лишь плотнее прижалась к Ноэлю ища у него поддержки.

«- Мадемуазель Эвон, я понимаю, что не в праве требовать, - начал дофин, опускаясь рядом со мной и некромантом на корточки, - тем более у вас. Франкия в долгу перед вами уже не единожды и я могу лишь попросить стать пятым родом у трона будущего короля. К сожалению, у де Вильи больше нет сыновей в старшей ветви, но даже если бы и были, их поместье столь далеко, что за двое суток нам не привезти никого от них, даже из младших ветвей. А мне… мне нужны союзники со столь храбрыми сердцами как у вас.

Я растерянно посмотрела на принца и месье де Грамона. Мой род станет одним из ближайших к дофину?! Нет, фактически, конечно, семья Ноэля, но для де Сагонов это тоже открывает широкие перспективы. Антуан… дедушка найдет ему самую достойную невесту!

- Вы можете отказаться, Эвон. Спанцы любезно приготовили нам все для обряда. Франкиеек мы освободили, но есть еще две жертвы. К Юлали у меня, к примеру, свои счеты. Гастон был мне как сын, а эта тварь привела его на смерть, - усмехнулся месье де Грамон.

Я, поежившись, перевела взгляд в сторону все еще прикованных спанок. Девушки давно прекратили молить об освобождении: та самая Юлали, о которой шла речь, отвернулась от нашей толпы и теперь молча смотрела в стену. Раскаивалась? Сомневаюсь, но… хватит ли у меня храбрости отправить кого-то на «плаху»?

- Ноэль? – прошептала, теснее прижимаясь к некроманту.

Когда дофин говорил о том, что у де Вильи нет сыновей, он же намекал именно на это? На то, что моим женихом станет некромант?

- Не думайте, мадемуазель Эвон, о предателях, - отрезал дофин недовольно посмотрев на дядю. – Это должно быть только ваше решение. И ничье иначе. Я не собираюсь никого вынуждать силой. Ни вас, ни мадемуазель Армель. Когда она приедет, я дам ей выбор. Ваш же амулет все еще на ней?

Я кивнула. Тот самый артефакт, что должен был скрывать мои, а так же и отсекать чужие мысли, который я отдала подруге. Он избавил маркизу от внезапной слепой «влюбленности» к дофину.

- Но что тогда будет со страной? – тихо спросила у Луи-Батиста.

- Обряд состоит из двух частей. Первая - свадьба дофина и избранницы, с зачатием наследника, которая даст двадцать лет мира для Франкии. Вторая – это кровь «лучей». Пятеро невест фаворитов – это еще год отсрочки до рождения ребенка, когда демон еще дремлет, в предвкушении. Если вы согласитесь, у нас будет хотя бы год.