Жених для васконки

- Чтобы не волноваться, оставляя за спиной врага.

- Ты проиграл, Сержио. – обратился к спанцу де Грамон, - проиграл уже тогда, когда твоя нога вступила на землю Франкии.

Спанец молчал. Да и смысл был говорить, когда и все так ясно? Мужчина послушно позволил отвести себя в сторону и надеть на себя блокирующие дар наручники. Бой проигран. Нет. Проиграна война. Как ни тяжело это было признавать дону Сезару, у его страны больше нет шансов.

Что же пошло не так?!

Что?!

После того как на запястьях спанца застегнулись посеребренные браслеты Месье де Грамон без труда прочитал мысли врага и усмехнулся. Против воли менталист посмотрел на лежащую без сознания девочку, которую Ноэль уже заворачивал в свой плащ. Пожалуй, Сержио упустил победу, когда маленькая васконка заслонила собой людей первый раз. И уж точно спанцам не стоило похищать мадемуазель Эвон. Бывают такие маленькие незначительные, казалось бы, люди, которые своей отвагой склоняют чашу весов Фортуны на свою сторону. Что может студентка? Казалось бы ничего, но поди ж ты…

- Петер, срочно оповестить людей охраняющих мадемуазель Армель и вывезти ее сюда. Зала разбужена, Сержио прав, мы не можем не закончить обряд.

Впервые Луи-Батист, который так и остался стоять рядом с дядей, кивнул, хотя все эти годы старался оттянуть момент свадьбы. Похоже произошедшее сильно повлияло на дофина. Возможно самоотверженность месье Гастона, который решил умереть, но не открыть тайны или поступок мадемуазель Эвон? В любом случае, юноше это пошло на пользу.

- Нам еще надо поговорить о пятом фаворите, - намекнул «Цепной пес».

- Думаешь, кто-то способен заменить род де Вилье?

Де Грамон понимал сомнения племянника. Ведь место фаворита это не только статус друзей детства будущего дофина, но и поддержка, которую может оказать влиятельная семья. Связи. Верность. Надежный тыл. Даже умение отсекать остальной гадюшник от будущего короля. Кто достаточно силен и в то же время предан, чтобы не стать слабым звеном?

- Есть у меня один вариант, - протянул месье де Грамон.

Луи-Батист обернулся и посмотрел на единоутробного брата, хлопочущего над мадемуазель Эвон.