Зубы-жемчуга

Дети балуются – пожар от них.

(обугленный плакат на стене погоревшего деревянного барака)

Раз в месяц проводилась генеральная уборка. Это означало, что группа из четырёх человек оставалась после уроков и не просто мыла пол, а мыла ВСЁ. Парты следовало натереть содой, отмыть все надписи, отковырять жевачки, подоконники привести в порядок, а цветы попрыскать. И самое ненавистное – удалить с линолеума чёрные полосы от шаркающих подошв. В общем, сущее наказание. Но оно случалось только раз в год, по очереди – можно было пережить.

Стояла зима. За окном  похрустывал солнечный морозец. В сухом тепле кабинета химии медленно перемешивались запахи йода, хлорки и ещё чего-то – неведомого и загадочного. Мы честно пришли убираться. Всё как положено – чистые тряпки из дома, приготовленное ведро с водой и коробка соды за пятнадцать копеек. Первая белая содовая горка уже появилась на последней парте и тут…

Распахнутая дверь, наша очередная временная классная в белом халате, шумная толпа старшеклассников, отодвигаемые стулья…

- Девочки, уже пришли? А у нас ещё лабораторная работа... Погуляйте пока, уроки сделайте в библиотеке.

Ага, счас. У них  лабораторная работа, а мы гуляй!

- Можно здесь посидеть? Мы тихо.

- Хорошо, только не мешайте.

И мы старались не мешать. Даже пытались решить математику. А потом… Это был восьмой класс, и у них была химия! У этих взрослых существ на столах стояла чёртова куча склянок и пробирок. Эти счастливые люди перешёптывались, листали учебники, что-то переливали, в пробирках шипело и белело, девочки восторженно вскрикивали…

По классу сердито носилась наша классная.

- Как мы переливаем? Я кому говорила – кислоту в воду, а не наоборот… правильно… начинайте оформлять… внимательнее, коэффициенты...

Колдовство. Школа волшебников.

Сначала мы сидели, открыв рты. Потом не выдержали и тоже двинулись по классу.

- Ух ты. Смотри-смотри…

- Гляди, цвет другой стал…

- Эй, мелочь, валите в пень!

- Людмила Геннадьевна, а они мешают!

Как будто жалко! Мы обиженно забились на последние парты.

Но это было не всё! Посреди урока учительница химии притащила огромный стеклянный таз, налила в него воды, а потом… На стол встала тусклая жестяная коробка, в коробке оказалась ещё одна, из белого материала, в ней – тёмный пузырёк, в нём – какое-то вещество, похожее на дурно пахнущее мутное масло. И из этого масла на картонную тарелочку тяжело вывалился оплывающий серый комок.

- Натрий – активный металл. Он настолько мягкий, что режется ножом. Берём один маааленький кусочек, осторооожно… не больше половины горошинки… внимание… помещаем в воду…

Быдышшш!!!

Мы прямо подскочили. Даже восьмиклассники удивлённо загундели. Этот натрий был вообще неведомо что! Он носился по тазу, пускал пары и шипел как ненормальный. Мама дорогая!

Потом в таз что-то плеснули, и вода окрасилась в розовый цвет. Но это было уже так себе – ерунда, детские игрушки.

Восьмиклассники торопливо писали. Кто-то тайком заглядывал в тетрадку соседа. И вот раздался звонок, задвигалась мебель, заворочались широкие спины, тонко зазвенели пробирки.

- Все подносы – в лаборантскую! Всё за собой убираем! Тетради на стол.

Ну, наконец-то. Мы остались одни. Одни – посреди разорённого кабинета, на руинах непознанного волшебства, забытые Золушки, внештатные технички.

- Ну, что… парты?

Горки соды, мокрые тряпки, пасту от ручек – красной стёркой, жвачки – тупым ножом. На полу не нашлось ни одного чёрного развода – хоть в этом повезло.

- Вроде всё.

- Вон там ещё…

- Жирно будет. И так пусть спасибо скажут.

- Где наша-то? Придерётся ещё.

- В столовке ест.

- Теперь вот жди её ещё…

Время шло, а учительницы всё не было. За окнами синело. Мы не имели права уйти, не закрыв кабинет. Нам было скучно. Куда же она пропала?

- А может, в лаборантской приберёмся?

- Ага. Нанимались!

- Да ладно! Интересно же.

- Пошли, сделаем человеку приятное - придёт, а у неё порядок.

Конечно, альтруизмом тут и не пахло. Мы неплохо относились к своей классной руководительнице, но не настолько любили, чтоб заворачивать ещё одну уборку ради её красивых глаз. Нас влекла лаборатория. Нас притягивали подносы с реактивами.

- Огребём по полной! Нельзя тут лазать.

- Мы не лазаем, а убираемся. Наводим порядок. Всем счастье.

Вот оно. Странный мир. Какие тут шкафы! Настоящий сейф.  И вот они - подносы.

- Надо всё вымыть.

- А можно? Это же химия.

- Ну и что теперь? Это что ли не наш кабинет? Значит, и лаборантская наша. Посуду же ты дома моешь.

- Ладно. А куда это всё сливать?

В пробирках застыли бледные осадки и желтоватые взвеси.

- В раковину можно, но… запачкаем.

- Придумала! А давайте в ведро! А потом – в туалет.

- И посмотрим заодно – что получится!

Тссс… Вот об этом вслух не надо. И так всё понятно.

- Ни фига себе.

- Вот это да!

Чем больше мы сливали в ведро, тем невероятнее закручивался мутный осадок.

- Сейчас это лей!

- Ааааа! Класс!

Раствор расцвёл алым цветом и зашипел.

- А-бал-деть…

- Всё?

- Всё.

- Я же говорила. А вы боялись.

- И склянки чистые. Ща помоем, вообще красота. Она точно будет рада.

- Несём в унитаз?